В этот момент Дилан рассеянно наклонился и погладил Геркулеса.
– Знаешь, он хотел, чтобы мы уехали вместе… – вдруг сказала Антония.
Реджина перестала разглядывать Дилана.
– Я не поняла.
– Твой отец. Он хотел, чтобы я все продала, собрала вещи и поехала с ним на материк. В Балтимор или еще какое-то паскудное место.
Реджина быстро заморгала и начала процеживать пасту.
– Ты никогда мне об этом не рассказывала.
Она всегда считала, что отец не хотел их. Не хотел ее. Впрочем, теперь, через столько лет, когда она узнала, что все было не так, это уже ничего особо не меняло.
– Возможно, я просто не хотела признаться себе, что это место значит для меня больше, чем значил он. Безопасность значила для меня больше, чем он. – Антония размазывала соус, не отрывая взгляда от заготовки. – Я не жалею о выборе, который сделала, это только пустая трата времени. Но пример, который я подавала тебе…
Реджина смотрела на решительное, изрезанное морщинами лицо матери, на ее перепачканные в муке руки. Руки, которые кормили, нянчили и воспитывали ее, которые обеспечили ее домом и средствами к существованию.
– Ты хорошая мать, – сказала она. – И прекрасный пример для меня.
– Ха! – сказала Антония, но в глазах ее мелькнул довольный огонек. – Может быть. Но это не значит, что ты должна ему следовать.
Реджина закончила с тарелками и выставила их в окошко.
Дилан шел к ним между столиками с тем же изяществом и с той же целью, что и кот, – видно, соскучился по знакам внимания, – такой худой, смуглый и привлекательный, что сердце Реджины неожиданно начало выплясывать в груди свой глупый танец.
– Возьми это, – сказала Антония. – За шестой столик.
Он непонимающе посмотрел на нее.
– Угловая кабинка.
– Я заберу, – вмешалась Люси.
Она уложила на поднос пиццу, нож и сыр и направилась к семье из четырех человек, сидевшей в кабинке у двери.
Дилан посмотрел на Реджину.
– Ты видела Ника?
Голос его звучал глухо, глаза были серьезными. У нее перехватило дыхание.
– Я… Он в комнате. Наверху. Я видела его, когда заходила домой.
– Его там нет.
Антония уперлась в бок выпачканной в муку рукой.
– А ты откуда знаешь? Тебе об этом кот нашептал?
Взгляды Дилана и Реджины встретились.
– Пойди проверь.
Она молча повернулась и бегом бросилась к лестнице.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Ник брел по дороге, поднимая фонтаны пыли. Далеко он уходить не будет. Он не хотел, чтобы мама испугалась за него. Слишком испугалась.
А вот небольшой страх пойдет ей на пользу. Сама она пугала его предостаточно.
По привычке он свернул к дому Дэнни, но потом втянул голову в плечи и прошел мимо. После того, что Дэнни сказал о маме, он не хотел его даже видеть.
Так или иначе, но дом Трухильо – первое место, куда мама позвонит, разыскивая его, а Ник еще не был готов к тому, чтобы его нашли. Он не был готов вернуться назад. Дома делать было нечего. Когда он включал телевизор, там шли сплошные кулинарные шоу и прочий треп взрослых. Скукотище! Какое-то время Ник смотрел, как там готовили, потому что этим занимался его папа, но на самом деле он уже интересовался отцом не больше, чем тот интересовался им. А внизу была все та же стряпня, все та же болтовня и эти жуткие синяки на шее у его мамы.
От мыслей о синяках на маминой шее в груди у него стало жарко и тесно. Он пошел быстрее, не куда-то конкретно, а просто уходя… отсюда.
Его мама без умолку твердила, что все хорошо, и делала вид, что все нормально. Это была чушь, думал Ник, потому что, если все действительно о'кей, если теперь она в безопасности, почему около нее постоянно крутится шеф Хантер? И Дилан.
«Я просто присматриваю за твоей матерью», – сказал Дилан, но его глаза и голос были серьезными, как будто при клятве.
От этих его слов Ник почувствовал себя лучше. На некоторое время, по крайней мере.
После поездки в море Ник тоже почувствовал себя лучше, но совсем по-другому. На воде было спокойно. Никаких тебе взрослых разговоров, даже шума мотора не было, только ветер в лицо и белые буруны волн за бортом. В какой-то момент, когда лодка при повороте качнулась, а паруса надулись, а потом обвисли, Ник подумал, что сейчас они перевернутся. От одной мысли об этом по коже его побежали мурашки – но приятные. А потом, когда они уже причаливали, Дилан дал ему потянуть за канаты и сказал, что он молодец. Это было круто.
Ник передернул плечами. Только все это, возможно, чушь, потому что Дэнни сказал…
Ник пнул камень ногой и проследил, как тот трижды перевернулся, прежде чем упасть в канаву. Дилан был добр к нему только потому, что ему нравилась мама Ника. Впрочем, это тоже не было правдой, подумал он, засовывая руки в карманы. Не полной правдой. Пальцы его нащупали серебряный доллар. Дилан не просил его обратно, а Ник не хотел его отдавать.
С тех пор как его маму похитили, все перемешалось…
Он услышал шум приближающейся машины и отошел на обочину. Он был очень напуган. И одновременно злился на нее. Хотя на самом деле это была не ее вина… Он продолжал медленно идти вперед. Машина позади него тоже двигалась медленно, как будто водитель боялся его объезжать. Это глупо, потому что на другой стороне дороги нет ни машин, ни людей. Но Ник все равно отступил на траву и гравий, потому что если бы его действительно задела машина, то он бы оказался в беде по-настоящему.
Двигатель урчал громко и близко. Даже слишком близко. Наверное, водитель заблудился. Наверное, он хочет спросить дорогу. А может, это какой-то болван, которому просто нравится пугать детей.
Ник уже начал оборачиваться – чтобы предложить помощь? чтобы показать ему средний палец?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71