В дороге сильно простудился, заболел воспалением легких и почти месяц провалялся в постели. В конце апреля, вместе с Арсланбековым, я направился в Герат. А третьего мая наши войска двинулись на Афганистан, начались ожесточенные бои.
Мы предчувствовали, что эта война дастся нам нелегко, так как существовала сила, которая поддерживала афганцев. Это были большевики. Не прошло и месяца с того дня, как Аманулла-хан взошел на престол, а он уже отправил в Москву свое послание. И Ленин в ответном письме, переданном по радио, объявил, что готов
протянуть ему руку дружества. Большевик, революционер, потрясший весь мир, и молодой чванливый эмир Афганистана открыли против нас единый фронт! К тому же неблагополучно было и в самой Индии. Большевистский пожар достиг глубинных ее районов. Но все же мы были уверены в том, что быстро охладим афганцев. Ведь в нашем распоряжении была закаленная в боях, почти полумиллионная армия, а у них не было, в сущности, регулярной армии, оснащенной современной техникой.
На мою долю выпала тяжелая задача: я должен был предотвратить возможную поддержку афганцам со стороны большевистского Туркестана и организовать диверсионную деятельность в северных провинциях страны. Это, разумеется, было нелегким делом. Но на этот раз счастье мне улыбнулось: с двумя десятками помощников мне удалось провести ряд успешных операций. К сожалению, война продолжалась недолго. Уже третьего июня было заключено перемирие с афганцами. Опять Лондон преждевременно отступил, опять мы были фактически биты.
Сегодня четырнадцатое июля. Из Мазари-Шерифа я с невероятными трудностями пробрался в Герат и поселился на окраине города, в доме одного из друзей Абдур-рахмана (сам он был арестован, как только началась война). За чаем хозяин дома сообщил мне, что большевики девятого июля овладели Асхабадом. Это сообщение не явилось для меня неожиданным. Я понимал, что наши друзья не смогут долго оставаться там хозяевами положения. Меня удивляло другое: держава, поставившая на колени половину мира, теперь неизменно отступает. Не может совладать с голодными и оборванными красноармейцами. Не может наказать желторотого эмира. Почему? Где причина такого невиданного отступления?
Один из древних мудрецов сказал: «Того, кто боится бога, все страшит: и земля, и вода, и воздух, и небо, и тьма, и свет». Я, конечно, особого страха перед большевиками не испытываю. Но не могу отрицать и того, что мысль о них завладела всем моим существом, не покидает меня ни днем, ни ночью. И мне кажется, что это страшное поветрие большевизма охватило весь мир: и землю, и воду, и воздух, и небо. Иначе как оно могло бы за несколько дней достичь джунглей Индии, пересечь Европу, заполонить улицы Нью-Йорка? Как?
Вопрос рождает вопрос. От этих неотступно преследующих меня мыслей голова распухает. Пожалуй, лучше всего лечь спать. Уже около двух часов ночи. Самое большее через три-четыре часа, как только начнет светать, мне предстоит отправиться в Кандагар. А оттуда мчаться дальше, снова в самый водоворот событий. О боже! Когда окончатся эти скитания? Поверьте мне: я устал... Дьявольски устал!..










1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126