Он вспомнил, что, за исключением редких
и выдающихся праздников, крестьянство не могло себе позволить наркотики
удовольствий, которые продавали торговцы змеиным маслом, и, совершенно
естественно, они завидовали беззаботному, как у кузнечика, существованию
продавца змеиных масел.
Он пожал плечами и пошел дальше, пока не вышел на открытое
пространство, где люди, на которых были надеты ножные кандалы, работали
над тем, чтобы выкорчевать мертвые пни кошачьих яблонь из сухой земли.
Множество надсмотрщиков в полосатых красно-белых юбках стояли вокруг,
касаясь самых ленивых заключенных короткими плетками.
Руиз снова остановился и подозвал одного из надсмотрщиков, высокого
костлявого человека с проваленными щеками и зигзагообразными татуировками
надзирателя второго класса. Надсмотрщик уставился на него без всякого
выражения, долгое время смотрел на него, а потом подошел к стене и стоял,
шлепая рукояткой плетки по руке. Он ничего не говорил.
Руиз улыбнулся и униженно склонил голову.
- Благородный надзиратель, могу я побеспокоить тебя просьбой о глотке
воды?
Надсмотрщик изучал его, потом резко сказал:
- Покажи мне твои документы.
Руиз послушно кивнул и стал копаться в поисках небольшого бруска
блестящего фарфора, в котором была впечатана фальшивая печать, на которой
черным лаком была выведена строка красивых курсивных письмен. Все
фараонцы, которые путешествовали за пределами своего родного номарха,
должны были носить с собой такие бруски, которые описывали их личность и
что им разрешено делать.
- Сейчас, сейчас... все в порядке.
Надзиратель выхватил у него брусок, внимательно его осмотрел. Минуту
спустя он хрюкнул и вернул его.
- Заплатить можешь? Тут милостыню не подают. Мерка будет тебе стоить
целый медный нинт.
Показно копаясь в своем тряпье, Руиз вынул маленькую потертую
шестиугольную монетку и протянул ее надзирателю. Надзиратель сунул ее в
карман и повернулся к своим подопечным, которые слегка замедлили скорость
работы. Надсмотрщик взбешено закричал на своих подчиненных, они
старательно стали работать плетками.
На дальнем краю расчищенного поля стоял потрепанный паровой фургон
под драным тентом. В маленьком кусочке тени стояла тренога, которая
поддерживала большую глиняную красную цистерну. В цистерне была вода. Руиз
перескочил через стену и прошел мимо заключенных, которые искоса смотрели
на него покрасневшими глазами.
Когда он подошел к фургону, маленький хмурый человечек с полоской
жирной сажи через весь лоб появился из фургона, держа в руках большой
гаечный ключ. По его грубой коричневой робе, точно такой же, как и у
заключенных, Руиз решил, что это староста заключенных, который завоевал
доверие начальства. Как и все остальные свободнорожденные заключенные, он
носил татуировки, но они плохо были видны из-за блестящих розовых шрамов.
Однако вполне достаточно было видно, чтобы понять, что однажды староста
тоже был продавцом змеиного масла. Руиз подавил дрожь предчувствия.
- Ах, добрый сэр, - сказал Руиз, широко улыбаясь. - Может быть, вы
поможете мне...
- Маловероятно, - сказал человечек, не меняя выражение лица.
Руиз сохранил улыбку.
- Ваш благородный надзиратель был так добр, что согласился продать
мне мерку воды.
Староста рассмеялся коротким, взрывчатым смехом без веселья.
- Воистину, "благородный надсмотрщик". Ты друг Ронтлесеса?
- Нет-нет. Я продаю мечты, я просто бродячий торговец.
- В таком случае, я тебе помогу.
Староста положил гаечный ключ и заковылял к цистерне. Руиз увидел,
что ноги его были сломаны, а потом срослись, но никто не накладывал ему
шины.
- Сколько он с тебя содрал, благородный Ронтлесес? Пусть
миллискорпионы поселятся у него в паху.
Староста протянул грязную руку.
- Давай свой мех, торговец.
- Медный нинт, - ответил Руиз и протянул свой мех, который был совсем
пуст. Староста снова горько рассмеялся, выудил из кармашки ключ и отомкнул
цистерну. Он повернул кран, и мутноватая вода полилась в мех Руиза.
- Вода-то вонючая, знаешь ли, - сказал спокойно староста. - Наверняка
зеленым дерьмом от нее заболеешь.
Руиз взял свой наполненный мех, надеясь, что его иммунизация была
достаточно хорошей.
- Спасибо, добрый сэр, - сказал он и сделал глоток. Как и было ему
обещано, вода была мерзкой. Он подавил желание вытошнить ее обратно. Потом
он закупорил мех и повесил его себе на шею.
Староста пожал плечами и замкнул цистерну снова.
- Не благодари меня. И не проклинай меня, когда твои кишки
превратятся в слизь. Я бы тебе дал водички из личных запасов надсмотрщика,
если бы только посмел. Но я не хочу, чтобы мне снова переломали ноги. В
следующий раз я могу не научиться так же хорошо ходить.
Руиз объявил, что он всем доволен, на что староста так поглядел на
него, словно бы его диагноз "сумасшествие" подтвердился.
- Ну что, если человек должен быть дураком, пусть, по крайней мере,
будет счастливым дураком, а не кислым, - сказал староста.
- Хорошо сказано. Может, ты мне дашь совет?
- Почему нет, пока Ронтлесес не замечает, что я не в брюхе этой кучи
металлолома.
- Что ты мне можешь сказать про Стегатум? Это веселый город?
Стегатум был столицей местной номархии, центр дистилляции сока
кошачьих яблонь и прочей сельскохозяйственной продукции. Он лежал в пяти
километрах дальше по этой же дороге, и там агент Лиги держал трактир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111