Ч в утлой лодчонке.
Глаза мореплавателя разгорелись, вдохновенный румянец заиграл в щеках,
но даже и в своих преувеличениях Ч а это, конечно, было преувеличением Ч
он сохранял такую сдержанность, серьезность и достоинство, что их невозм
ожно бы по спутать с досужим легкомыслием людей, у которых ми
молетные прихоти заменяют глубокое чувство, а суетливые мечты Ч убежде
нность и силу воли. Отец Педро не улыбнулся и ничем не выказал недоверия к
этим словам. Наоборот, по тому, как набожно он перекрестился, и по сочувств
енному выражению его лица можно было видеть, что он понимает и разделяет
глубокую веру Колумба.
Ч Смотрите, воздвигается благословенный символ нашего спасения, наш пу
теводный знак! Ч вдруг воскликнул монах, раскинув руки, словно желая обн
ять небеса; он упал на колени и смиренно, до самой земли, склонил обнаженну
ю голову с выбритым кружком тонзуры.
Колумб посмотрел в ту сторону, куда указывал отец Педро, и увидел, что над
главной башней Альгамбры сверкает большой серебряный крест, тот самый к
рест, с которым Фердинанд и Изабелла не расставались в течение всей войн
ы с маврами. В следующее мгновение над другими башнями взвились штандарт
ы Кастилии и святого Яго. Зазвучал победный гимн, сливаясь с церковным пе
снопением. И началось торжественное шествие, в котором пышность священн
ых облачений соперничала с блеском воинских доспехов. Но это зрелище явл
яется скорее достоянием истории, нежели нашего частного и более скромно
го рассказа.

Глава V

Кто не изведал, как слабы, пус
ты
Слова перед величьем красоты?
Чей разум был достаточно силен,
Чтобы, восторгом дивным ослеплен,
Не затуманился и не признал хоть раз
Могущество и власть прекрасных глаз?
Байрон

Эту ночь Изабелла и Фердинанд вместе с кастильским и арагонским дворами
впервые провели в стенах Альгамбры. Сразу же после того, как закончилась
церковная служба и отзвучал последний молебен, во дворец хлынула целая т
олпа, за которой, сохраняя подобающую им неторопливость и достоинство, п
роследовали и государи. Более юные придворные разбрелись по знаменитым
дворам и роскошным залам, любуясь красотами дворца, приводившими в восто
рг их жен и сестер: дело в том, что затянувшаяся осада привлекла к стенам Г
ранады гораздо больше представительниц прекрасного пола, чем этого тре
бовалось для свиты королевы. Осмотр затянулся до ночи, и лишь темнота на в
ремя умерила общее любопытство. Особый интерес вызывал Львиный двор, ост
авленный Боабдилом в лучшем состоянии, Ч восточная прелесть этого двор
а, вернее, то, что от нее сохранилось, до сих пор славится по всему свету. Нес
мотря на зимнее время, там все утопало в цветах, взращенных искусными рук
ами. Смежные залы Ч зал Двух Сестер и зал Абенсеррахов note 28
Note28
Алонсо де Кинтанилья Ч фактический министр финансов Изабеллы и Ф
ердинанда, один из наиболее верных сторонников Колумба.
Ч были ярко освещены и заполнены пестрыми толпами придворных, во
инов, почтенных священнослужителей и разряженных красавиц.
Альгамбра настолько превосходила все остальные дворцы, возведенные ма
гометанами на Пиренейском полуострове, что даже испанцы, привыкшие к осо
бенностям легкой мавританской архитектуры, были поражены свежестью, но
визной и одновременно царственным великолепием этого сооружения. Стен
ы были украшены сложными резными узорами Ч искусство чисто восточное, н
еведомое европейцам, Ч и причудливыми, изящными арабесками, созданными
изумительной фантазией величайших мастеров, искусство которых дожило
до наших дней и теперь известно повсюду, разве что за исключением Нового
Света. Струи фонтанов сверкали во дворах, рассыпаясь алмазными брызгами.

В толпе придворных, прогуливавшихся среди всей этой поистине сказочной
роскоши, находилась и Беатриса де Бобадилья, давно уже ставшая женой дон
а Андреса де Кабрера маркиза де Мойя и теперь носившая его имя. Она по-пре
жнему оставалась ближайшей и самой доверенной подругой королевы, с кото
рой ее разлучила только смерть последней. На руку маркизы де Мойя легко о
пиралась юная девушка такой редкой красоты, что мало кто проходил мимо, н
е оглянувшись, чтобы еще хоть раз посмотреть на столь необычное лицо и фи
гуру. Это была донья Мерседес де Вальверде, одна из самых богатых и знатны
х наследниц Кастилии, подопечная, родственница и приемная дочь королевс
кой подруги Ч именно подруги, потому что слово «фаворитка» никак не соо
тветствовало отношениям между доньей Беатрисой и Изабеллой. Однако вов
се не красота делала Мерседес такой необыкновенной и привлекательной: н
есмотря на всю ее женственность, изящество и бесспорную прелесть черт, о
на бы затерялась в толпе более блестящих придворных красавиц. Но ни у одн
ой кастильской девушки не было столь одухотворенного лица, как у Мерседе
с, или правильнее было бы сказать, что лицо ее отличалось редкой для женщи
н выразительностью: сияние души, доброта и чувствительность светились в
каждой его черточке. К тому же сейчас оно было ясно и безмятежно, а легкая
тень грусти только придавала Мерседес особую привлекательность, ничем
не умаляя ее красоты. По другую сторону от маркизы де Мойя шел Луис де Боба
дилья, чуть опережая свою знатную тетку и стараясь поймать взгляд Мерсед
ес. Временами, преодолевая смущение, она обращалась к нему, и тогда ее прек
расные синие глаза встречались с горящими черными глазами юноши. Все тро
е непринужденно болтали о чем придется;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25