— Я тут, сударь, я тут! — улыбнулась Като, подходя к ветерану.— Като, скажи только одно: ты с нами или против нас?— С вами, сударь! — не колеблясь, ответила толстуха.— Ты отличная женщина, Като, и Бог тебя вознаградит! — торжественно провозгласил Пардальян-старший, а потом шепнул сыну на ухо: — Если бы она переметнулась на их сторону, я бы ее прикончил! Но расскажи же, в какую передрягу ты попал?— Это длинная история, батюшка!— Като, тащи-ка сюда вина, у нас еще есть время! — хладнокровно распорядился Пардальян-старший.Нападавшие пытались высадить дверь, Пипо громко лаял, в ответ с улицы доносились чудовищные проклятия сержанта, а Жан тем временем лаконично сообщал отцу о том, что случилось в Лувре.Дверь уже трещала под ударами гвардейцев.— Вот теперь пора! — объявил ветеран. — Като, крошка моя, у тебя найдется масло?— Отличное ореховое масло, сударь.— На втором этаже есть камин?— А как же?— Като, лети наверх и разведи там такое пламя, на котором можно было бы прожарить целую свиную тушу или жирненького монашка…Като, подхватив несколько вязанок дров, побежала наверх.— Что ж, приступим! — объявил отец.Оба Пардальяна бросились в подвал и мгновенно перенесли на второй этаж три кувшина с маслом, весь хлеб, который имелся в запасе, примерно пятьдесят бутылок с вином, железный ломик и кирку.— Теперь лестница! — продолжал командовать Пардальян-старший.Лестница в кабачке была деревянной и насквозь гнилой.— Като, ты позволишь разгромить твое заведение?— Громите, сударь, громите! — беззаботно ответила Като со второго этажа.Отец и сын раскачали лестницу, затем залезли наверх и с помощью ломика и кирки окончательно выбили крепления из пазов в стене. А Като в это время повесила над огнем большой котел и вылила в него кувшин масла.Входная дверь с грохотом слетела с петель, и солдаты начали раскидывать возведенную Пардальянами баррикаду.В эту минуту раздался страшный треск: рухнула лестница, ведущая на второй этаж.— Като! — закричал Пардальян-старший. — Как у тебя?— Кипит вовсю, сударь!— Тащи сюда!Като поднесла бурлящий котел к отверстию, зиявшему на месте сломанной лестницы. Внизу толпились солдаты. Вопли, брань, толкотня…— Да раздобудьте же лестницу! — орал кто-то.Пардальян-отец просунул голову в дыру и весело предупредил:— Эй, господа! Отойдите-ка, а то как бы нам вас не ошпарить!Он зачерпнул большим половником кипящее масло и вылил его вниз, прямо на нападавших. Ответом был дружный хор, в котором удивительным образом звучали в унисон крики, стоны, визги и ругательства. В одну секунду середина зала была очищена от атакующих.— Като! Крошка! Готовь второй котел, да побольше!— Готовлю, сударь, готовлю!На улице послышались взволнованные голоса: появился плотник с длинной лестницей.— Попытаемся проникнуть на второй этаж через окно! — вскричал Моревер.— Ага! — ухмыльнулся Пардальян. — Перегруппировываются… Ну, ребятки, сейчас начнется потеха!..Гвардейцы приставили лестницу к окну, разбив ее концом стекло. Пардальян-старший открыл створки и посмотрел вниз: человек пять один за другим карабкались вверх. К окну подбежал шевалье, и отец с сыном, схватившись за ближайшую перекладину, уперлись ногами в пол и с силой оттолкнули громоздкую лестницу от дома. Она накренилась — и рухнула; под ней на грязной мостовой распластались два солдата. А осажденные уже взгромоздили на подоконник котел с маслом и резко опрокинули его… Кипящее масло хлынуло на улицу… Кто-то дико взвыл, и нападавшие в панике отступили.Гвардейцы явно не ожидали столь решительного отпора. Атака захлебнулась… С поля боя уже унесли пятнадцать солдат, раненных, зашибленных или ошпаренных, а оба Пардальяна не получили еще ни единой царапины!Като опять укрепила котел над очагом и вылила в посудину следующую порцию масла.А на улице бурно обсуждали план кампании.— Если эти безумцы так любят горяченькое, подпалим трактир! — предложил разъяренный Моревер.— Огня! Огня! Поджарим бандитов прямо в их берлоге! — возликовали зеваки.— О Боже! — всплеснула руками Като. — А ведь они нас точно подпалят.— Похоже! — согласился ветеран.— Эй, Като, а что находится за стеной? — поинтересовался шевалье.— Другой дом… Хозяин разводит кур и продает их…— Молодец, сынок! — обрадовался отец. — Попытаемся выбраться через соседнее здание!Шевалье вооружился ломиком и принялся долбить каменную кладку, Пардальян-старший помогал ему киркой. Но стена была крепкой, и весь дом заходил ходуном. К счастью, на улице стоял такой гвалт, что никто не слышал глухих ударов. Гвардейцы подтаскивали к трактиру вязанки хвороста, кучи которого с каждой минутой увеличивались в размерах.Вскоре от этих куч повалил черный дым, и огонь, взметнувшись ввысь, перекинулся на стены кабачка.Дом Като сгорел дотла, пострадали и соседние здания, которые удалось спасти с большим трудом. В пламени едва не погибла вся улица Монторгей; впрочем, ее судьба мало беспокоила людей, устроивших этот пожар. Самым важным для Моревера, Келюса и Можирона было то, что они могли доложить в Лувре о своей блистательной победе.Моревера пригласила к себе королева-мать, а оба фаворита поспешили к герцогу Анжуйскому.Столкнувшись с сияющим Моревером, де Нансе стал от зависти желтым, как лимон, и таким же кислым.— Ваше величество, — торжественно объявил Моревер, — вы отомщены: мы загнали этого молодого негодяя в ловушку и сожгли там заживо, уничтожив заодно и его бандитское логово.— Моревер, — ласково улыбнулась Екатерина Медичи, — я сообщу о вашем подвиге государю.— Я счастлив, ваше величество. Должен вам сказать, что толпа на улице ликовала, но, конечно, не потому, что поджарили этого юного нахала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166