Порой казалось, что весь дом отдан в распоряжение Жанны с единственной целью сделать дочь Дугласа счастливой.
Маргарет оказалась не по годам развитым ребенком.
Окружающий мир вызывал у нее живейший интерес, а каждый день воспринимался как приключение. Она обладала способностями к языкам и легко запоминала итальянские фразы, которым научила ее Жанна. Самым большим ее увлечением, однако, являлось рисование, и было очевидно, что девочка талантлива. Маргарет требовалось больше, чем могла предложить Жанна, и она решила обсудить этот вопрос с Дугласом.
Интерес Дугласа к жизни дочери поражал. Он следил за ее диетой, упражнениями и планом уроков. Именно он высказал пожелание, чтобы Маргарет изучала греческий.
— При условии, что ты согласишься преподавать его, — добавил он. — Или латынь, если хочешь.
— По-твоему, это может пригодиться ей в жизни?
— А ты считаешь, что учить нужно только тому, что приносит конкретную пользу? Насколько я помню из твоих рассказов, твое образование нельзя было назвать практичным.
— Для монастыря, во всяком случае. — вырвалось у Жанны, прежде чем она успела придержать язык. — Я научилась независимости ума и духа, Дуглас, и выросла в убеждении, что мир полон добра и справедливости. Это не принесло мне ничего, кроме разочарований.
— Если любопытство заведет ее туда, куда не следует, мудрость поможет ей не наделать глупостей.
— Ты считаешь, что образование не может быть бесполезным? — уточнила Жанна.
Дуглас улыбнулся:
— Хороший учитель просто обязан так думать.
Она не ожидала от него такой широты взглядов. Дуглас явно не страдал предрассудками и не испытывал предубеждения относительно женского пола. Он ни разу не выразил разочарования или недовольства, что его единственный ребенок — девочка. Вдобавок у Жанны сложилось отчетливое впечатление, что Дуглас нанял гувернантку исключительно для того, чтобы способствовать образованию Маргарет, а не для того, чтобы повлиять на ее личность.
В отличие от отца Жанны, который занимался ее образованием, чтобы продемонстрировать собственный вкус и эрудицию, Дуглас считал Маргарет совершенством, которое нужно беречь и пестовать.
Жанна не знала, какой окажется дочь Дугласа, но не ожидала такой ярко выраженной индивидуальности. Маргарет отличалась от Дэвиса, как бабочка от камня. Девочка оказалась на редкость сообразительной и все схватывала буквально на лету.
Сегодня они изучали историю империи — предмет, столь же новый для Жанны, как и для Маргарет. Ни одна из них не испытывала особого интереса к этой теме, являвшейся тем не менее обязательной частью образования ребенка.
Жанна сидела за небольшим письменным столом в классной комнате, а Маргарет расположилась за столиком напротив. Лил дождь, и Жанна распахнула оба окна, чтобы впустить свежий воздух, а также открыла дверь, так что по комнате гуляли сквозняки. Но время тянулось медленно из-за явного равнодушия учительницы и ученицы к предмету занятий.
— Как вы думаете, мисс дю Маршан, Бога можно увидеть? — спросила вдруг Маргарет. Подперев рукой подбородок, она смотрела в окно. На затянутом облаками небе не было ни проблеска. Казалось, дождь будет лить весь день.
— А почему ты спрашиваешь? — Жанна подняла голову и взглянула на девочку.
Маргарет пожала плечами, не отрывая глаз от окна.
— Вряд ли, — сказала Жанна. — Считается, что в Бога нужно верить, не видя его.
Маргарет такое объяснение явно не устроило.
— Вы верите в Бога?
— Да, — коротко отозвалась Жанна, надеясь, что Маргарет не станет выяснять, насколько крепка ее вера. Годы, проведенные в монастыре, отвратили ее от излишней религиозности.
— А небеса тоже невидимы?
— Ты думаешь о своей матери? — ласково спросила Жанна и затаила дыхание в ожидании ответа.
Маргарет покачала головой:
— Нет, о моей кошке.
— Кошке? — переспросила Жанна, опешив. — Я не знала, что у тебя была кошка. — Не успели эти слова слететь с ее уст, как она вспомнила портрет в кабинете Дугласа и котенка, изображенного на картине.
— Она умерла, мисс дю Маршан, — терпеливо пояснила Маргарет, взглянув на нее.
— Извини, Маргарет. Я не знала.
— Конечно. Это произошло год назад.
Жанна сложила руки на груди, выжидающе глядя на девочку.
Маргарет не обманула ее ожиданий:
— Как вы думаете, на небе есть отдельный рай для кошек, для собак и для людей?
— Думаю, этот вопрос тебе лучше задать твоему отцу, — заметила Жанна в растерянности.
— Он сказал, чтобы я спросила вас.
С него станется.
— Не думаю, что небеса невидимы, — твердо сказала Жанна. — Во всяком случае, не для обитателей рая. Но живые их, конечно же, не видят. А что касается животных, наверняка Бог достаточно милосерден, чтобы открыть врата тем, кого мы любим, будь то люди или животные.
Маргарет несколько смягчилась:
— Папа так и сказал.
— Знаешь, ты не должна так делать, — заявила Жанна, раздраженно постукивая пальцами по столу.
— Как?
Ее не обманула невинная улыбка, которой одарила ее девочка.
— Задавать каждому из нас вопрос и выбирать ответ, который тебе больше нравится.
Маргарет не успела ответить, потому что дверь приоткрылась и на пороге появился Дуглас.
— Вы должны гордиться оказанным вам доверием, мисс дю Маршан, — улыбнулся он, входя в комнату.
Они не виделись несколько дней, и, как обычно, при виде Дугласа Жанна ощутила стеснение в груди.
Его одежда была дорогой, но неброской. Вокруг горла и запястий пенилось белое кружево, башмаки украшали серебряные пряжки, черный камзол был расшит серебряной нитью. Наряд завершали рыжевато-коричневые бриджи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87