Я слышал, что он каждый день упражняется с гирями, поддерживая себя в хорошей физической форме. Слабоват он был только по части храбрости.
На этой почве, как мне говорили, он и разошелся с Эдди Лэшем года два назад. Между ними постоянно происходили стычки, порой очень жестокие, и Маккиффер всегда терпел поражение.
– Да, доверчивый, – сказал я. – В компании ангелов.
– Ха-ха, – невесело ухмыльнулся Маккиффер. – С Вонючим знаком?
– Да.
Вонючий Стэнли сидел напротив Маккиффера. Вид у него, как обычно, был такой, будто нос его набит крохотными скунсами. Удлиненная лысая голова блестела под висевшим над столом абажуром. И резко контрастировала с темной щетиной, пробивавшейся сквозь жесткую кожу щек и подбородка.
Я подошел к противоположному концу стола и подвинул стул так, чтобы сидеть лицом к двери и спиной к стене.
– Толку не будет, Скотт.
– Как сказать. Для начала расскажи, что тебе известно о тех трех пулях, которые едва не задели твою драгоценную персону. Кто их мог послать?
– А что тебя так интересует, кто их послал?
– Надеюсь решить одну задачку.
– Это пока может подождать. У меня план получше. Ведь позвонил-то мне ты. Так что это твоя игра. Вот и начнем с того, о чем ты говорил по телефону: о визите Лэша к Чейму.
– Ладно, – пожал я плечами. – Когда вы с Вонючим увязались за мной, я ехал к Гидеону Чейму в клинику «Уэстон-Мейси». Он, оказывается, три раза звонил мне в контору. Хотел со мной встретиться. После того как я от вас отделался, я двинулся прямо к нему. Мы с Чеймом побеседовали, а когда я уже уходил, то налетел на Лэша, который собирался войти в палату. Мы круто поговорили в коридоре. Кончилось тем, что я разворотил ему рот. И ушел, не дожидаясь, пока он оклемается.
Обычно сонные глаза Маккиффера заблестели, веки приподнялись.
– Эдди? Разворотил рот?
– Своим лучшим ударом.
– Здорово! – осклабился Маккиффер, обнажив ровные белые зубы с золотыми коронками. – Приятная новость!
– А откуда ты знаешь, – впервые открыл рот Вонючий, – виделся Эдди с Чеймом или нет? Сам говоришь, что дух из него вышиб.
Я удивился такому рассудительному вопросу:
– Знаю, потому что позже еще раз навестил Чейма. Лэша я не видел, что, может, и к лучшему.
– Да уж, не сомневайся! – заметил Вонючий.
Сегодня он отпускал на удивление умные реплики.
– Я знаю только то, что сказал мне Чейм, – продолжал я. – Зачем, по его мнению, приходил к нему Лэш.
– Так зачем же? – спросил Маккиффер. – Продолжай.
– На первый взгляд ничего особенного, – небрежно сказал я, но очень внимательно наблюдая за Маккиффером, пытаясь уловить малейшее движение губ, бровей или пальцев. Но безрезультатно. – По словам Чейма, Эдди Лэш пытается разыскать одного парня. Зовут его Уилфред Джелликоу.
– Сукин сын! – заорал вдруг Маккиффер и стукнул кулаком по зеленому столу. – Так я и знал. Выродок проклятый! Вот почему этот подонок хотел меня пришить! – Он поднял другой кулак и снова грохнул по столу. Потом приказал Вонючему выйти и подождать снаружи.
Вонючий встал и ушел.
Маккиффер устремил на меня взгляд. Его довольно приятное лицо было искажено ненавистью.
– Один раз он уже попытался, – рявкнул он. – И дальше будет пытаться, пока не убьет меня... если только мне повезет и я не прикончу эту мразь первым. – Он горестно нахмурился. – Да только вряд ли, – мрачно добавил он.
– Значит, тебя пытался прикончить Эдди Лэш? – тихо спросил я.
– А кто ж еще? Может, не сам он, а кто-то из его прихлебателей.
– Кто именно, не знаешь?
– Наверняка не знаю, но говорят, Ладди.
Ладди. Кларенс Ладлоу. Он ненавидел свое имя Кларенс. Впрочем, он ненавидел почти все на этом свете. Это был тупой ленивый громила невероятной физической силы, но с явным дефицитом серого вещества. За три года, что он служил у Лэша, тот часто использовал его для незначительных дел – проломить кому-то череп или переломать руки и ноги.
Пару раз мне доводилось сталкиваться с Ладди. Однажды на допросе в полицейском участке Лос-Анджелеса. Несмотря на разъедающую его душу ненависть, внешне – когда нужно – он мог казаться веселым, приятным и даже счастливым и преуспевающим парнем. Возможно, после физической силы это было вторым его даром.
По крайней мере дважды этот дар вводил в заблуждение суд присяжных, которые сочли, что такой парень просто не способен совершить те преступления, в которых его обвиняли. И оправдывал его. В первом случае речь шла об убийстве со взломом, только взломана была с помощью тяжелого молотка человеческая голова. А во втором – об убийстве второй степени. Первоначально оно квалифицировалось как убийство первой степени, но позже было низведено до второй. И веселый, приятный, преуспевающий парень Ладди избежал наказания. Он просто не способен на такое, заявили присяжные.
Примечательно, что Ладди и Рыкун, с кем я беседовал днем, были неразлучными дружками. Они снюхались еще с тех пор, как полтора года назад Макги присоединился к компании Лэша, и теперь были неразлучны. Что их сблизило, известно только небу. Может, Ладди не различал запахов, как некоторые не различают цветов. А может, таким, как Ладди и Рыкун, трудно найти себе друга и они довольствуются тем, что есть.
Мои мысли снова вернулись к Маккифферу.
– Так что там насчет Джелликоу? – спросил я. – Зачем он понадобился Лэшу? И, главное – почему тебя это так волнует?
Маккиффер прижал руки ко лбу, потом провел по густым, аккуратно причесанным волосам. Лицо у него было хмурое, сосредоточенное.
– Не так просто это объяснить, – ответил он.
– Объясни сложно.
– Не знаю, сумею ли. Все так запутано.
Тогда я избрал другую тактику:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65