Итак, от Чейма никаких миллионов. От дорогой Глэдис, может, двести долларов, а может, – ни шиша.
Но кто говорит, что счастье в деньгах? Только не я. Конечно, деньги играют в жизни важную роль. Но черт с ними! Была и другая сторона в этом деле, более существенная: оно закончилось для меня счастливо.
В меня стреляли, но ни разу не попали. Я участвовал всего в одной рукопашной схватке, да и то вышел победителем.
Но самым замечательным событием, благодаря которому все мне казалось пустяком, было знакомство с Сильвией Ардент и Зиной Табур.
Не так часто мужчине выпадает такая удача в жизни – познакомиться и, скажем так, узнать даже одну такую женщину, как Зина Табур или Сильвия Ардент. Мне казалось, счастье мое безмерно.
Отнять это счастье у меня никто не мог – кроме меня самого. И исполнившись мазохистскими настроениями, я мысленно простился с этими красавицами навсегда. На миг я ощутил боль потери. Но только на миг.
Ведь у меня останутся воспоминания. Чудесные воспоминания. Моя память навсегда сохранит прекрасные мгновения, которые из двадцати четырех часов непрерывной деятельности, разговоров и прочего были самыми яркими минутами. Эти картины всегда будут стоять перед моим взором.
Я все еще стоял у окна, глядя на небеса, окрашенные в багряные, красные и желтые тона. Казалось, они были больны и вот-вот испустят последний хриплый вздох.
Позади зазвонил телефон.
Кто мог звонить в такой час? Еще одна Глэдис? Это было бы уже слишком. Я сразу понял, что меня ждет, стоило мне взглянуть на ее лицо и удавоподобную фигуру... Нет, вряд ли это какая-нибудь Глэдис. Таких, как она, найдется немного.
Я знал, кто мне не мог позвонить: Эдди Лэш, Рыкун Макги, Маккиффер, Виктор Пайн. Все они мертвы. А также Гидеон Чейм и Уилфред Джефферсон Джелликоу. Не могли позвонить Кларенс Ладлоу, Уоррен Барр, хозяин бара и некоторые другие, кто оказался за решеткой. Сколько людей угодило в тюрьму или в могилу! Похоже, все, кого бы я ни коснулся, превращались в хладные трупы. Но оказалось, не все.
Я схватил трубку.
– Да! – рявкнул я. – Что за...
– Зелл?
– Гм?
– Зелл, это ты?
– Привет... Зина? Да, это Шелл. Что... что ты хочешь?
– Тебя, Зелл. – Голос был немного странный не похожий на Зинин, но с ее звонким "з".
– Меня? – настороженно спросил я.
– Тебя.
– Зачем?
– Зкажу, когда приедешь зюда.
– Приеду? Да я только что уехал... навсегда... я полагаю. Зина?
– Да?
– У тебя какой-то чудной голос. Непохожий.
– Прозто потому, что это Зильвия.
Я окаменел:
– Зиль... Сильвия? Какая Сильвия?
– Сильвия Ардент.
Я услышал ее веселый смех:
– Зелл?
– Сильвия?
– Нет, это Зина. Хочешь поговорить з Зильвией?
– Послушай, у меня нет настроения для... для... Что это все значит?
– Ну... ты значала разбудил Зильвию, потом разбудил меня. И теперь мы обе зовзем уже прознулизь.
– Это я, кажется, уже понял. Но Сильвия была на «Индейском ранчо», когда я ее разбудил. Как же оказалось...
– Она мне звонила, но у меня были заткнуты уши, и я не злышала. А когда ты разбудил меня, я позвонила ей. Мы обо взем поговорили, и она приехала зюда.
– О чем это обо всем вы поговорили? – Она не ответила, и я тупо переспросил: – Приехала туда, да?
Я услышал приглушенный голос Зины, как будто она повернула голову в сторону: «Зильвия, он хочет знать, ты и правда здезь? Как его убедить?» И тут они обе стали кричать и болтать одновременно:
– Зелл, Шелл, мы обе здесь, Зина и я.
– Разве ты не убедилзя? Ты злышишь? Зильвия говорит вмезте зо мной?
– Да. И что же? – Я немного подумал. – Ага, понятно, – продолжал я. – Я разбудил Сильвию, потом тебя. И вы, хитрюги, встретились и решили мне отомстить. Тоже разбудить меня. Но я, ха-ха, даже еще не ложился.
Наверное, они слушали обе, приложив два прелестных ушка к трубке, потому что сначала заговорила одна, потом другая:
– Шелл, мы и правда решили тебе отомстить. По-своему. Ты ужасный тип, знаешь? Ты...
– ...зекзуальный маньяк, Зелл. Вот ты кто...
– ...бабник, развратник...
– ...тебе должно быть зтыдно...
– Мы провели голосование, Шелл. И решили...
– Голосование? – ухитрился я вставить слово. – На какой предмет?
– Стоит ли Зине и мне тебя простить...
– Значала мы решили, что не зтоит, но потом выпили джина з тоником, позмотрели на возход золнца...
– Джина с тоником? – удалось переспросить мне. Поверьте, это нелегко, когда говоришь сразу с двумя обольстительницами. Особенно если они навеселе... слегка с приветом... такие очаровательные, стройные, пылкие...
Я отвлекся, а диалог в трубке продолжался:
– В первом голозовании ты проиграл. Два голоза были против.
– Потом мы проголосовали еще раз. Один – за, один – против. А последний раз – два голоса против.
– Только наоборот, не так, как первый раз. Ты выиграл выборы, Зелл.
– Выиграл? Наверное, вы хлебнули слишком крепкого тоника. Какие такие выборы я выиграл?
– Не хочу говорить по телефону. Не взе можно зказать по телефону.
– Мы тебе все объясним, когда ты приедешь, Шелл.
– Так ты приедешь? Зкажи, Зелл.
– Приехать туда? Где вы обе?
– Конечно.
– А почему бы и нет?
– А-а, понимаю. Вы посовещались и решили меня убить.
– Что ты, Зелл! Мы не зобираемзя этого делать.
– Шелл, ты боишься к нам приехать?
– Изпугалзя, да? Зелл Зкотт – труз? Зтреляет, деретзя з мужчинами, а з женщинами трузит...
– Неправда!
– Тогда приезжай. И поскорее.
– Даже если бы я согласился сделать такую глупость, мне еще надо одеться. Я собирался ложиться спать. На мне только мой... мой несколько необычный халат.
– Приезжай, в чем езть, одетый, неодетый. Какая разница?
– Но... но вдруг меня арестуют? У меня и так хватает проблем с копами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65