Правда, он несколько необычный и очень яркий. По полю, раскрашенному во все цвета радуги, золотыми нитками вышит симпатичный дракон, из раздувающихся ноздрей которого вырываются огненные языки пламени. А ноздри у него раздувались оттого, что он преследовал – азартно преследовал – убегающих от него в страхе многочисленных дев, полуодетых и совсем неодетых.
Может быть, некоторым мой халат и не нравится. Но мне было плевать на них, это ведь был мой халат. Мой экзотический халат, в котором я проводил дома вечера – один или в компании какой-либо очаровательной крошки, которую хотел поразить своим вкусом, проявленным в выборе предметов искусства. Правда, иногда это кончалось тем, что прелестница вскакивала и убегала, хлопнув дверью, и возвращалась к своим привычным кактусам.
Обычно этот шелковый китайский шедевр поднимал мне настроение, радовал душу своей веселой фривольностью. Но сейчас не помог даже халат.
Я растянулся на диване шоколадного цвета и бросил взгляд на свою Амелию. Это была большая, величиной с квадратный ярд картина, с изображенной на ней обнаженной женской фигурой, которая висела над искусственным камином. Амелия была восхитительна, с огоньком в глазах, чувственно прекрасна, хотя и с несколько полноватым задом. Я послал ей воздушный поцелуй и поставил себе на грудь телефон.
Набрав номер, я стал ждать, надеясь, что разбужу Чейма.
Несколько раньше я позвонил своей первой клиентке, миссис Глэдис Джелликоу, и тоже ее разбудил. Ну и что? А волновало ли кого-нибудь, что я не спал уже почти двое суток? Но новость я ей сообщил как можно тактичнее. Она расстроилась. Ей, конечно, было жаль своего Джелли. И как она теперь будет жить без ежемесячных трех тысяч долларов алиментов? Разговор этот меня, разумеется, повеселил.
Наконец в трубке послышался знакомый рявкающий голос.
– Алло, – сказал я. – Это современный маркиз де Сад? Гидеон Чейм?
– Чейм, конечно. Что это еще за маркиз...
– Говорит Шелл Скотт, мистер Чейм.
– О! А! Вам удалось?.. – Он не решился даже выговорить вопрос.
– Я нашел вашу рукопись, мистер Чейм. Да, сэр. В комплекте со всеми причиндалами. Но чтобы добыть ее, пришлось прикончить Эдди Лэша и еще одного типа. Но работу свою я сделал.
– Значит, она у вас? Не могу выразить, как я вам благодарен...
Благодарность его мне пока была не нужна. Пусть сначала кое-что узнает.
– Вы должны признать, – весело начал я, – что, если я берусь за дело, я добиваюсь цели любой ценой, несмотря ни на какие трудности. Однако трудностей на этот раз было многовато.
– Но вы нашли ее, и это главное. – Он помолчал. – Вы сказали, вам пришлось прикончить Эдди Лэша? Значит, он не сможет больше меня шантажировать...
От волнения он ненароком выдал себя. Но это уже не имело значения.
– Нет, он не сможет больше вас шантажировать. Но вы бы очень облегчили мне задачу, если бы сразу сказали, что шантажистом был Эдди Лэш. – Чейм молчал. – Может быть, вы не были уверены, что это Эдди, но наверняка догадывались. Скажете, нет? – Опять молчание. – Как бы там ни было, больше он не сможет вас шантажировать. Ни той девушкой, ни кем-либо еще.
– Той... девушкой?
– Позвольте мне, мистер Чейм, рассказать вам одну историю. Из нее мог бы получиться отличный фильм. Героем будет человек, который, как мне известно, частенько оказывается во власти сильных эмоций, даже когда находится на больничной койке. В молодости он, наверное, был совсем необузданным и к тому же отъявленным мерзавцем. Какова смесь, а? Девять лет назад он убил девушку, скорее всего неумышленно. Просто дал ей слишком большую дозу кантаридина – вещества, увеличивающего сексуальное влечение. Девушка умерла. Как ни странно, она была проституткой, сутенером которой был известный бандит. Тот узнал о смерти девушки и, не обращаясь в полицию, сам провел расследование и держал полученные доказательства над головой нашего Героя, как дамоклов меч. Так что Герою приходилось платить и платить этому бандиту за молчание.
Тем временем Герой с помощью детективов собирал горы информации о разных людях – кинозвездах, работниках телевидения, известных личностях и мелкой сошке. Но – ничего о шантажисте. Однажды другой преступник предложил продать ему информацию о шантажирующем его бандите и тем самым положить конец вымогательству. Наш Герой воспрял духом и в свою очередь стал давить на вымогателя, установив таким образом своеобразное равновесие на поприще шантажа. Так продолжалось до тех пор, пока робкий скромный парень, работающий на Героя, не возомнил о себе слишком много, решив, что тоже может играть главные роли. Он воспользовался информацией, купленной его хозяином, и взял за горло некоего ковбоя. Тут-то и разыгрались страсти, ибо Уилфред Джефферсон Джелликоу, использовав информацию об Уоррене Барре, попытался его шантажировать.
Хотите – верьте, хотите – нет, но обычно несдержанный Чейм ни разу меня не перебил. Даже когда я замолчал, он заговорил не сразу.
– Я могу... все объяснить, мистер Скотт, – сказал он наконец.
– Боюсь, вам придется это сделать. Но сначала я хотел бы рассказать вам еще кое о чем.
Чейм изменил тактику.
– Мистер Скотт, – строго, почти грозно произнес он, – вы обманули мое доверие. Все-таки сунули нос в мою собственность, прочитали содержимое кейса...
– Послушайте, и вы еще смеете говорить об обманутом доверии! Я же предупреждал, что совершать преступление ради вас не буду. И еще я вам сказал: «Берегитесь, если что-то от меня утаили». А поскольку Вик Пайн или Эдди Лэш уже открыли кейс, то и я полистал эти скандальные страницы и документы.
– Но.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65