ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он прикинул, что на мостик можно попасть двумя путями: или по двум наружным трапам, которые вели на мостик, а оттуда в штурманскую — или же отсюда. Но арабы все ещё контролировали ту часть палубы, держа её под огнем; значит на мостик оставался только этот единственный путь.
Открыв дверь, он вошел внутрь. Скользнув по коридору до двери первой каюты, он приоткрыл её и швырнул гранату. Он успел увидеть, как один из врагов стал поворачиваться и успел захлопнуть створку. Граната оглушительно разорвалась в небольшом пространстве. Оказавшись с соседними дверями на той же стороне, он швырнул гранату и туда, но она взорвалась в пустоте необитаемой каюты.
На этой стороне была ещё одна дверь, но у него не осталось больше гранат.
Оказавшись рядом с дверью, он рывком открыл её и прошил каюту огнем. Там был один человек, который вел огонь из иллюминатора. Он успел повернуться, высвобождая автомат, но очередь Дикштейна перерезала его пополам.
Повернувшись в дверном проеме, Дикштейн застыл в ожидании. Дверь каюты на противоположной стороне распахнулась, и Дикштейн сразу же срезал появившегося в ней человека. Он оказался в коридоре, ведя слепой огонь. Оставалось ещё две каюты. Дверь ближайшей из них открылась, когда Дикштейн прошил её очередью, и оттуда выпало тело убитого федаина.
Оставалась только одна. Дикштейн ждал. Дверь со скрипом приоткрылась и снова закрылась. Прыгнув к ней, Дикштейн ударом ноги распахнул её и выпустил очередь. Ответного огня не последовало: единственный обитатель каюты лежал, залитый кровью, на койке.
Дикштейн испытал нечто вроде дикого восторга: ему в одиночку удалось захватить эту палубу.
Теперь на мостик. Он двинулся по проходу. В дальнем конце кают-компании был путь наверх в штурманскую и вниз на офицерскую палубу. Ступив на ступеньку трапа, он посмотрел наверх и тут же, упав на палубу, откатился в сторону, потому что наверху показался ствол автомата, который открыл огонь.
Гранаты у него кончились. Человек в штурманской недосягаем для автоматного огня. Укрываясь за переборкой, он мог поливать огнем трап, ведущий к нему. Дикштейну же, чтобы попасть наверх, надо было преодолеть этот трап.
Он заскочил в ближайшую каюту, чтобы из неё выглянуть на палубу и оценить ситуацию. Его потрясло открывшееся зрелище: только один из четырех человек группы Аббаса ещё вел огонь, и Дикштейн увидел три распростертых тела. Казалось, что три или четыре автоматчика вели огонь по оставшимся израильтянам, прижимая их к прикрытию в виде кучи якорной цепи.
Дикштейн посмотрел в другую сторону. Фейнберг оставался на том же месте — ему не удалось продвинуться вперед. И по-прежнему не видно тех ребят, что спустились вниз.
Федаины хорошо закрепились на промежуточной палубе. Эта позиция давала им возможность держать под огнем силы врага и на палубе и под ними. Единственный способ справиться с ними — одновременная атака со всех сторон — включая и сверху. Для этого первым делом предстояло захватить мостик. Но до него не добраться, он был неприступен.
Проскочив по проходу обратно, Дикштейн выбрался из дверей, выходивших к носовой части судна. Все ещё лил дождь, но на небе уже занимался холодный рассвет. Он должен поставить Фейнберга с одной стороны, а Доврата — с другой. Он стал выкрикивать их имена, пока они не услышали его, а затем показал направление броска. Выскочив на палубу, он рывком пересек её и кинулся в сторону камбуза.
Они поняли его намерения. Через мгновение они последовали за ним.
— Мы должны пробиться в кают-компанию, — сказал Дикштейн.
— Не вижу, как это сделать, — отозвался Фейнберг.
— Заткнись, и я все объясню. Мы одновременно ворвемся в неё со всех сторон: сверху, снизу, с правого борта и с левого. Первым делом надо захватить мостик. Это я беру на себя. Когда я окажусь на нем, включу ревун. Он будет сигналом. Я хочу, чтобы вы спустились вниз и предупредили там ребят.
— Как ты доберешься до мостика? — спросил Фейнберг.
— Через крышу, — ответил Дикштейн.
Пока два федаина на мостике, приникнув к окнам, вели огонь, Ясиф Хассан и Махмуд, сидя на полу, совещались.
— Они не могут одержать верх, — сказал Махмуд. — Отсюда мы контролируем практически всю палубу. Они не могут прорваться вниз через кают-компанию, потому что мы перекрываем подходы к ней. Они не могут атаковать ни с боков, ни в лоб, потому что отсюда мы их всех перестреляем. Они не могут нападать сверху, потому что им туда не добраться: мы снизу не подпустим. Так что остается только вести огонь, пока они не сдадутся.
— Один из них, — сказал Хассан, — несколько минут назад пытался прорваться в кают-компанию. Я остановил его.
— Ты сам справился с ним?
— Да.
Махмуд положил руку на плечо Хассана.
— Теперь ты один из федаинов.
Хассан высказал то, что у обоих было на уме.
— А потом? Махмуд кивнул.
— На равных.
Они сплели руки в пожатии.
Хассан повторил:
— На равных.
— Теперь, — сказал Махмуд. — я думаю, они попробуют снова прорваться через кают-компанию — это их единственная надежда.
— Я буду прикрывать её из штурманской, — предложил Хассан.
Они оба встали: в это мгновение очередь с фордека, прошив оконный проем, в котором не осталось стекол, вошла Махмуду в голову, и он мгновенно скончался.
Теперь Хассан стал лидером федаинов.
Лежа ничком, раскинув руки и ноги, чтобы затормозить скольжение, Дикштейн дюйм за дюймом полз по крыше. Скат её был крут, зацепиться на ней было не за что, и от дождя сильно скользила. «Копарелли» качался на волнах, и в такт с его движениями крыша вздымалась, опадала, покачивалась с боку на бок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Открыв дверь, он вошел внутрь. Скользнув по коридору до двери первой каюты, он приоткрыл её и швырнул гранату. Он успел увидеть, как один из врагов стал поворачиваться и успел захлопнуть створку. Граната оглушительно разорвалась в небольшом пространстве. Оказавшись с соседними дверями на той же стороне, он швырнул гранату и туда, но она взорвалась в пустоте необитаемой каюты.
На этой стороне была ещё одна дверь, но у него не осталось больше гранат.
Оказавшись рядом с дверью, он рывком открыл её и прошил каюту огнем. Там был один человек, который вел огонь из иллюминатора. Он успел повернуться, высвобождая автомат, но очередь Дикштейна перерезала его пополам.
Повернувшись в дверном проеме, Дикштейн застыл в ожидании. Дверь каюты на противоположной стороне распахнулась, и Дикштейн сразу же срезал появившегося в ней человека. Он оказался в коридоре, ведя слепой огонь. Оставалось ещё две каюты. Дверь ближайшей из них открылась, когда Дикштейн прошил её очередью, и оттуда выпало тело убитого федаина.
Оставалась только одна. Дикштейн ждал. Дверь со скрипом приоткрылась и снова закрылась. Прыгнув к ней, Дикштейн ударом ноги распахнул её и выпустил очередь. Ответного огня не последовало: единственный обитатель каюты лежал, залитый кровью, на койке.
Дикштейн испытал нечто вроде дикого восторга: ему в одиночку удалось захватить эту палубу.
Теперь на мостик. Он двинулся по проходу. В дальнем конце кают-компании был путь наверх в штурманскую и вниз на офицерскую палубу. Ступив на ступеньку трапа, он посмотрел наверх и тут же, упав на палубу, откатился в сторону, потому что наверху показался ствол автомата, который открыл огонь.
Гранаты у него кончились. Человек в штурманской недосягаем для автоматного огня. Укрываясь за переборкой, он мог поливать огнем трап, ведущий к нему. Дикштейну же, чтобы попасть наверх, надо было преодолеть этот трап.
Он заскочил в ближайшую каюту, чтобы из неё выглянуть на палубу и оценить ситуацию. Его потрясло открывшееся зрелище: только один из четырех человек группы Аббаса ещё вел огонь, и Дикштейн увидел три распростертых тела. Казалось, что три или четыре автоматчика вели огонь по оставшимся израильтянам, прижимая их к прикрытию в виде кучи якорной цепи.
Дикштейн посмотрел в другую сторону. Фейнберг оставался на том же месте — ему не удалось продвинуться вперед. И по-прежнему не видно тех ребят, что спустились вниз.
Федаины хорошо закрепились на промежуточной палубе. Эта позиция давала им возможность держать под огнем силы врага и на палубе и под ними. Единственный способ справиться с ними — одновременная атака со всех сторон — включая и сверху. Для этого первым делом предстояло захватить мостик. Но до него не добраться, он был неприступен.
Проскочив по проходу обратно, Дикштейн выбрался из дверей, выходивших к носовой части судна. Все ещё лил дождь, но на небе уже занимался холодный рассвет. Он должен поставить Фейнберга с одной стороны, а Доврата — с другой. Он стал выкрикивать их имена, пока они не услышали его, а затем показал направление броска. Выскочив на палубу, он рывком пересек её и кинулся в сторону камбуза.
Они поняли его намерения. Через мгновение они последовали за ним.
— Мы должны пробиться в кают-компанию, — сказал Дикштейн.
— Не вижу, как это сделать, — отозвался Фейнберг.
— Заткнись, и я все объясню. Мы одновременно ворвемся в неё со всех сторон: сверху, снизу, с правого борта и с левого. Первым делом надо захватить мостик. Это я беру на себя. Когда я окажусь на нем, включу ревун. Он будет сигналом. Я хочу, чтобы вы спустились вниз и предупредили там ребят.
— Как ты доберешься до мостика? — спросил Фейнберг.
— Через крышу, — ответил Дикштейн.
Пока два федаина на мостике, приникнув к окнам, вели огонь, Ясиф Хассан и Махмуд, сидя на полу, совещались.
— Они не могут одержать верх, — сказал Махмуд. — Отсюда мы контролируем практически всю палубу. Они не могут прорваться вниз через кают-компанию, потому что мы перекрываем подходы к ней. Они не могут атаковать ни с боков, ни в лоб, потому что отсюда мы их всех перестреляем. Они не могут нападать сверху, потому что им туда не добраться: мы снизу не подпустим. Так что остается только вести огонь, пока они не сдадутся.
— Один из них, — сказал Хассан, — несколько минут назад пытался прорваться в кают-компанию. Я остановил его.
— Ты сам справился с ним?
— Да.
Махмуд положил руку на плечо Хассана.
— Теперь ты один из федаинов.
Хассан высказал то, что у обоих было на уме.
— А потом? Махмуд кивнул.
— На равных.
Они сплели руки в пожатии.
Хассан повторил:
— На равных.
— Теперь, — сказал Махмуд. — я думаю, они попробуют снова прорваться через кают-компанию — это их единственная надежда.
— Я буду прикрывать её из штурманской, — предложил Хассан.
Они оба встали: в это мгновение очередь с фордека, прошив оконный проем, в котором не осталось стекол, вошла Махмуду в голову, и он мгновенно скончался.
Теперь Хассан стал лидером федаинов.
Лежа ничком, раскинув руки и ноги, чтобы затормозить скольжение, Дикштейн дюйм за дюймом полз по крыше. Скат её был крут, зацепиться на ней было не за что, и от дождя сильно скользила. «Копарелли» качался на волнах, и в такт с его движениями крыша вздымалась, опадала, покачивалась с боку на бок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120