Красные вспышки испещрили темноту. Боль. Она заставила быстро прийти в себя, и тело инстинктивно согнулось пополам, чтобы защититься. Но от этого стало только хуже, и он резко открыл глаза, чтобы увидеть черную пустому, которая должно была стать дном бездны.
Вновь с трудом приходя в сознание, он не чувствовал ничего, кроме боли. Риз заставил себя пошевелиться, проверяя, слушается ли его тело. Убедившись, что цел, он откинулся на спину и попытался подтянуться.
И тогда, когда боль слегка притупилась и разум немного привык к этому состоянию, он понял, что один. Ему не нужен был свет, чтобы понять это. Ему не нужно было звать ее по имени. Он был в этом так же уверен, как в то утро, которое наступило после ночи, что они впервые посвятили любви.
Его пронзила иная боль, по сравнению с которой физические муки казались мелкими неприятностями. Эта боль оставляла глубокие раны в его сердце, и не прекращаясь ни на секунду, продолжала резать его тупым ножом.
Риз схватился за стену и попытался встать. Новые спазмы не могли удержать его. Они только усилили страдание. Ему следовало умереть.
Должно быть, Джоан все-таки пошла на сделку с Ги. Он должен был быть сильнее. Если бы он не потерял сознание, она бы ни за что этого не сделала.
Он громко выругался – на нее, на себя и на человека, который забавлялся их жизнями. Его голос гулко отдавался в каменных стенах. Он представил ее с Ги, и звериный рев вырвался из его груди.
Риз заставил себя двигаться. Отогнав боль, он проверил свою силу и обнаружил, что нанесенных ему травм совсем недостаточно, чтобы остановить его. Его мышцы были повреждены, но не порваны. То, что он всю жизнь тягал камни и махал молотом, сослужило ему хорошую службу.
В темноте начали вырисовываться неясные тени, сквозь отверстия проникли тоненькие струйки серого света, это первые рассветные лучи неярко осветили его темницу.
Как долго он был без сознания? Как давно Джоан покинула его? Как долго она находится во власти Ги?
Он старался не задумываться над этим, но его мысли против воли возвращались к ядовитым насмешкам Ги. Каждый взмах кулака сопровождался описанием того, что он делал с Джоан до ее побега. Ги сплел паутину образов, которые теперь мучили Риза сильнее, чем телесные раны.
Эти картины наполняли его затмевавшей разум яростью, которая притупляла боль от ран, заглушала страдания тела. Он ухватился за это безумие и черпал в нем силы. Когда дверь откроется снова, он убьет этого человека, сколько бы мечей на него ни обрушилось.
Риз прислонился к стене и застыл в ожидании, каждая клеточка его тела готова была встретить врага. Он вцепится в горло этому дьяволу и затащит его обратно в ад своими собственными руками, и никакое оружие в мире не сможет сразить его, пока он не сделает этого.
Он собрал всю свою волю в кулак, сконцентрировал все свои силы для нападения и ждал только скрежета проворачиваемого в замке ключа.
Этот звук раздался раньше, чем Риз ожидал. Новый приступ бешенства охватил его, когда металл лязгнул о металл. Этот звук вещал не только о его судьбе, он означал, что Ги расправился с Джоан: ее воспоминания были воскрешены, ее кошмары обрели плоть и кровь, а возможно, она уже мертва.
Риз скользнул туда, откуда мог быстро напасть на своих мучителей, выбрав угол, до которого не доставал свет внесенного факела.
Дверь отворилась, в проеме появилась черная тень. Риз был уже в двух шагах, готовый схватить ее, как вдруг его гнев пронзило осознание того, что тень была слишком маленькой, хрупкой и одинокой и что камни не сотрясались от грохота башмаков, – Джоан.
Она низко наклонилась, пытаясь разглядеть его возле стены.
– Риз? Где ты?
– Здесь, у тебя за спиной.
Она повернулась, но он не смог разглядеть ее лица в темноте, более того, он даже не был уверен, хотелось ли ему того.
– Ты можешь идти? У нас мало времени, мы должны быстро покинуть это подземелье.
– Могу, – он мог бы лететь, если бы в этом возникла необходимость.
Она выскользнула за дверь, увлекая его за собой, и они крадучись прошли по коридору, в который выходили двери других камер.
– Он дал тебе ключ?
– Ты рассчитывал на такую щедрость? Нет, украла – оглушила Ги, ударила грелкой по голове и забрала ключ, но не насмерть, и с минуты на минуту он может прийти в себя, поэтому мы должны поторопиться.
Камень-грелка. Из постели .
– Я велел тебе не соглашаться на его гнусное предложение даже ради меня.
– Если бы я не сделала этого, ты бы не дожил до рассвета. В этот раз Ги пришел к тебе с кинжалом, а когда ты потерял сознание, он обнажил его. Я сама сделала свой выбор.
Те картины снова предстали перед его глазами и разожгли в нем ярость.
Они добрались до маленькой двери, которая вела во двор, и он с трудом открыл ее. Мимо как раз проходили двое рыцарей, и Риз коснулся руки Джоан, приказывая остановиться. Ее рука накрыла его руку и крепко сжала.
– Все было не так, как ты думаешь. Я изобразила покорность, чтобы он отпустил стражу, но ничего не произошло. Может, я и улыбалась, когда нащупала кирпич, но прикоснуться ко мне он так и не успел.
Она говорила искренне, может быть, правду, а может, и нет. Он никогда не узнает, заплатила ли она за его жизнь чем-то большим, чем улыбкой.
– Все равно ты не должна была идти к нему. Только не ради меня.
– Можешь меня отругать, но только после, когда мы выберемся отсюда, а сейчас гораздо важнее побыстрее покинуть эти чертоги. Как ты думаешь, мы можем просто выйти через ворота? Скорее всего, он рассказал о нас только своим вассалам и стража не должна нас остановить.
– Ты – сможешь. Иди в город и найди своего брата и рыцарей, которые прибыли вместе с Аддисом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116