она не была одинока в этом восторге созидания. Они с Ризом разделяли его и прежде, но не так, как сейчас. Теперь это была не просто встреча друг с другом в этой эйфории, а погружение в нее, будучи единым целым.
Джоан не нуждалась в его указаниях, чтобы сделать следующий проход, ее руки перемещались, зная направление, в котором нужно двигаться: она видела святого, заключенного в камне, но видела его глазами Риза, чувствовала, куда и как ставить резец, словно его душа стала частью ее души.
Это чувство захватило ее, и она чувствовала, что они слились воедино, достигнув наивысшей формы близости.
Джоан повернула голову и посмотрела ему в глаза: да, Риз чувствовал то же, что и она. Восторг, упоение, экстаз, знание о чем-то прекрасном – все это светилось в его глазах. Меж ними протянулась невидимая, но прочная нить абсолютного, высшего взаимопонимания.
Она попыталась передвинуть резец, но его рука, бережно закрывавшая ее ладони, остановила ее. Он освободил инструмент от ее хватки и отбросил его в сторону. Молоток последовал за ним.
Его сильные руки обвили ее тонкий стан, прижали к своей груди. Постояв так секунду, Риз наклонился, чтобы поцеловать ее шею. Близость не исчезала, просто стала другой, более глубокой, что ли. Джоан полностью отдалась этому новому прекрасному чувству и полностью растворилась в нем.
Его объятия пробуждали больше чем желание. Прижимаясь к нему спиной, чувствуя позади себя его тело, она не могла не думать о предстоящей разлуке, и тупая боль терзала сердце. Ясно представляя, что могло быть между ними, познав это сегодня гораздо глубже, она ощутила боль при мысли о том, что они с такой легкостью отказались от своего счастья.
Он прижал ее крепче, обвил руками, прижался губами к ее шее – его любовь окружала ее.
– Ты не должен был отпускать меня, не должен был, – прошептала она.
– Да, не должен был. Мне нужно было поехать с тобой, дать тебе возможность довести до конца то, что ты начала, а потом забрать тебя с собой.
Он по-прежнему крепко сжимал ее в объятиях, но его рука, лаская, скользнула вверх по спине, начала распускать шнуровку платья. Желание, предвкушение мига единения заставило ее сердце биться быстрее: они не станут дожидаться ночи, не нужна им пуховая перина, они просто не смогут ждать так долго.
Наконец все шнурки распущены. Он повернул ее лицом к себе, прижал спиной к мраморной глыбе, продолжая раздевать – спустил ткань с плеч, стянул сорочку. Видеть, какими глазами он смотрит на нее, Джоан было еще мучительнее, чем чувствовать, как его пальцы касаются груди, ласкают кожу.
– Я хочу любить тебя сейчас. Я говорил об одной ночи, но, после того как я еще раз овладею тобой, я не смогу тебя отпустить. – Он наклонился, чтобы коснуться губами ее груди, и на это ласкающее тепло отозвалось все тело. Его прикосновения разожгли в ней пламя, ее охватило безумное желание полного единения – сейчас же, сию минуту.
Он приподнял юбку ее платья и погладил обнажившуюся ногу. Порыв прохладного ветра напомнил Джоан о том, что уже далеко не лето, но это было неважно – она знала: скоро он согреет ее своим теплом.
Его рука двинулась выше, еще выше, до тех пор, пока не достигла средоточия ее чувственности.
– В кухне я решил, что ни за что не позволю тебе снова уйти, Джоан. Я не настолько силен и свят. Я буду любить тебя так сильно, как способен, только чтобы ты осталась, не на одну ночь – навсегда.
От его прикосновений у Джоан перехватило дыхание, и она едва смогла ему ответить.
– Именно поэтому я здесь, Риз, поэтому я и вернулась. Я хочу остаться с тобой, хочу быть свободной.
Он смотрел ей в глаза, продолжая ласкать тело.
– Ты должна сказать своему брату, что теперь твой дом – здесь.
– Я уже сказала, любимый, уже сказала. Марку это не понравилось, но что поделать? Может быть, когда-нибудь он и поймет нас.
Риз прижал Джоан к мрамору и, согнув ее ногу в колене, всем телом прильнул к ней. Их тела и души слились воедино, и Джоан застонала от наслаждения. Придерживаясь за Риза руками, она положила голову ему на плечо. Их тела слились в одно целое и были похожи на живую статую, изображающую сцену любви.
Желание, многократно усиливаемое словами и сдержанностью чувств, достигло своего апогея. Ее тело молило о большем, но душу уже наполнило сладостное удовлетворение.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, хочу, чтобы к той клятве, которую мы дали друг другу той ночью, добавилась свадебная клятва. Мы засвидетельствуем свою любовь перед всем миром.
Он произнес это прерывисто дыша, в порыве жаркой страсти. Ее глаза подернулись слезами от этих слов, которые она так хотела услышать. В ответ она сильнее прижалась к нему.
– О, да!
– Ты будешь моей законной женой и родишь мне детей.
– Да, любимый, – шептала Джоан. – Да!
– Мы всегда будем вместе и найдем свое счастье в этом саду. Ты будешь для меня всем, – его голос стал низким и прерывистым, – всем, что у меня есть!
Он поцеловал ее, чтобы полностью слиться с ней в экстазе. Страсть была так неистова, что камень за спиной Джоан шатался от их любви.
Она прижималась к нему, ощущая его ровное и спокойное дыхание, и слезы катились по ее щекам, но она не пыталась их сдержать. Риз поцеловал ее влажную щеку, не спрашивая, почему она плачет. Он все прекрасно понимал и хотел разделить с ней ее радость. Джоан чувствовала, что для Риза все это так же важно, как и для нее самой.
Он прижался лбом к ее лбу, и она в ответ старалась прикоснуться к нему каждой частичкой своего тела. Так будет всегда, если не физически, то духовно.
– Я так рад, что ты вернулась, – сказал он. – Так рад, что ошибался по поводу того будущего, которое тебя ждет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116