– Ты хочешь, чтобы я переспала с тобой, не так ли? Сегодня в мастерской ты солгал, когда сказал, что не рассчитываешь на это.
– Я никогда не стану принуждать тебя, прелестная голубка, но и притворяться, что между нами ничего нет, тоже не намерен.
Она заставила себя отстранить его руку.
– Между нами ничего нет. Мне не нравятся мужчины, в определенном смысле.
– Этот мужчина тебе нравится как раз в этом смысле, – к ней потянулись его руки, нежно сомкнулись на плечах, развернули ее так, что бедра оказались прижатыми к краю колодца.
Риз гладил руки Джоан сверку вниз. Разведя их в стороны, он прижал ее ладони к выступу колодца. Джоан с раскинутыми руками была крайне уязвимой. Он стоял так близко, что бугристые мышцы его торса касались ее груди.
– Совершенно очевидно, Джоан, что между нами что-то есть, я думаю, что-то весьма многообещающее, – и он нежно коснулся губами ее шеи, затем мочки уха, губ.
«Больше, чем многообещающее – восхитительное», – мелькнула мысль. Это нахлынуло, обожгло, охватило ее мгновенно, словно она только этого и ждала. И Джоан поняла, что так и было на самом деле: предвкушение этого вихря чувств было частью ее тревоги, страха и даже гнева, смешивая все переживания.
Страсть пробудилась в ней, и ее порывы становились все настойчивее. Риз нежно прикусил ее нижнюю губу, требуя большего. Это испугало Джоан. Печаль бесцеремонно вторглась в ее душу, отрезвляя ее и заставляя отказаться от ожидаемого блаженства, не давая погрузиться в зарождающийся океан чувств. Она никогда не сможет позволить себе дать ему то, чего он хочет: ни прошлое, ни будущее не позволят ей этого.
Он ласкал ее руки, поднимаясь к плечам, но вдруг остановился, словно почувствовав ее напряжение.
– Ты непостижимая женщина.
– Скорее, просто добродетельная. В мире таких осталось немного.
– Это было бы слишком просто, Джоан. Я не верю, что ты на самом деле так думаешь, но, если я ошибаюсь и оскорбил твою добродетель, так и скажи. Посмотри мне в глаза и скажи: это грех, – и я никогда больше не прикоснусь к тебе.
Джоан не могла ответить. Он услышит нотки сомнения в ее голосе и поймет, что она лжет. Джоан давно уже не руководствовалась в жизни общепринятыми представлениями о добродетели, о том, что хорошо, что плохо. Похоже, он тоже хлебнул лиха и знал, что почем. Это отнюдь не плохо. Если уж на то пошло, это даже слишком хорошо.
Риз обхватил ее лицо руками.
– Мне кажется, ты знаешь, что это такое, Джоан, но меня больше интересует, что из этого может получиться.
Его шероховатые ласковые ладони напомнили ей о том, каким нежным и заботливым он был на рынке, потом возле позорного столба, во время купания. Его слова всколыхнули в ней воспоминания о зарождавшемся между ними в ту ночь чувстве, которое они не смогли скрыть друг от друга. Эти воспоминания сделали желание еще более острым. От чувств, переполнявших Джоан, сердце ее так сжалось, что она готова была разрыдаться.
С огромным трудом справившись с собой, Джоан выскользнула из его рук.
– Я не могу позволить большего. Надеюсь не слишком долго пробыть в Лондоне, меня ждут безотлагательные дела.
– Что же это за дела?
– Это мои личные дела и никого, кроме меня, не касаются. Я ничего не смогу тебе дать, кроме услуг служанки, которые ты купил, и ничего не смогу от тебя принять, кроме возможности приютиться на несколько ночей.
– По крайней мере, есть еще дружба. Но почему мы не можем доставить друг другу удовольствие?
– Если я когда-нибудь отдамся мужчине, то не ради этого.
– А ради чего тогда? Ты сказала, что замуж выходить не хочешь.
– Нет, только не замужество. Это рабство длится гораздо дольше, чем ученичество. Если бы я этого хотела, то уже давно вышла бы замуж и мне не пришлось бы последние три года гнуть спину в мастерской плиточника.
– Но если не ради любви или замужества, то ради чего? Зачем ты себя бережешь?
Я хочу смерти одного человека.
Она чуть не произнесла это вслух. Джоан была настолько близка к этому, что прикусила язык. Она становилась слабой в присутствии Риза, делая признания, которые могли поставить под угрозу все.
– Я берегу себя для себя, для выполнения обязательств и замыслов, которые появились у меня задолго до нашего знакомства. И не позволю тебе помешать этому.
Она проскользнула между ним и колодцем, направляясь к дому, но он последовал за ней.
– Мы не договаривались об услугах, на которые ты рассчитываешь, – Джоан пыталась перевести разговор на другую тему, чтобы скрыть волнение.
– Они определятся сами собой, но знай: я не считаю тебя служанкой, поэтому не настаивай, чтобы я обращался с тобой соответствующим образом.
– Значит, я твой гость?
– Раз ты не будешь моей любовницей, скорее всего, да.
– Ты оказываешь странное гостеприимство. Обычно гости всегда могут уйти.
– Я не стану держать тебя против твоей воли. Ты сможешь уйти, когда будешь знать, куда идешь, когда я буду уверен, что о тебе позаботятся и ты не вернешься в мастерскую плиточника.
– Слишком много условий.
– Не думаю, это все условия, которые я ставлю. Покупка твоего договора ученичества вместе с правами наложила на меня и обязательства. Теперь я отвечаю за тебя.
Новые строгие нотки зазвучали в его голосе.
– Я не освобождаю тебя от твоих обязательств и прав. Я уйду, когда захочу, без каких-либо объяснений. – Они вошли в кухню. – Однако я не собираюсь покидать твой дом сегодня ночью, так что сторожить меня нет нужды.
Когда Риз удалился, Джоан рухнула на лавку у очага. У нее было такое чувство, словно она не дышала несколько часов подряд.
Нужно немедленно разбудить Марка и уходить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116