Уже светает, и я должен исполнить свой долг, прежде чем присоединюсь к тебе.
– Нет. В таком состоянии от тебя немного пользы.
– Мое состояние не так уж скверно, несмотря на раны, я силен, как бык, и еще: я не чувствую боли, Джоан. Во мне нет места для нее из-за ярости, которая меня сжигает.
– Отбрось свою ярость и рассуди здраво: Ги, наверное, уже ищет тебя, боюсь, я не так уж и сильно его ранила. В эту самую минуту он может уже быть в пути. Ты должен пойти со мной, и сделать это нужно немедленно.
– Надеюсь, он ищет меня, а если нет – я сам его найду.
– Господи, Риз! Умоляю тебя, беги со мной, пока у нас еще есть шанс скрыться. Я не хочу мести, эта часть прошлого умерла для меня, и убила ее наша любовь. Я не стану рисковать тобой ради ее ужасной власти. Для меня это ровно ничего не значит, мне все равно.
– А для меня значит, и мне не все равно.
Он открыл дверь, свет озарил их лица, и Риз прочитал в глазах Джоан боль и страх. Он коснулся ее лица и с наслаждением ощутил под пальцами мягкую, гладкую кожу, нагнулся, чтобы поцеловать ее губы, помедлил мгновение и подтолкнул ее к свету.
– Иди к воротам, дорогая, приказываю тебе как женщине моего сердца. Не беги. Пусть кажется, будто ты всего лишь служанка, идущая в город. Снова стань плиточницей Джоан, стань невидимой.
Он совершенно зря опасался, что она побежит: Джоан едва переставляла ноги, ей казалось, что они налились свинцом.
Двор просыпался, и Джоан неестественно отчетливо видела все вокруг. Вот мимо крепостной стены протрусила рыжая гончая. Рыцари потягивались возле двери на верхней площадке лестницы. Неспешно вереница слуг, готовых приступить к своим обязанностям, потянулась через ворота.
Двор казался обычным крепостным двором, тихим, сонным и спокойным. Никто ни на что не обращал внимания, и меньше всего – на простую женщину, ковылявшую вдоль стены к воротам.
Она не могла вынести того, что бросила Риза, и молилась, чтобы он передумал и догнал ее, пошел вместе с ней. Если он не передумает, то погибнет в этом замке, и она будет виновата в этом. Что бы он ни говорил, он сделал это ради нее.
Ее ноги передвигались, слушаясь его приказа, но сердце ждало, что вот-вот раздадутся за спиной его шаги. Она умоляла его одуматься и присоединиться к ней.
Джоан уже поравнялась с воротами, а Риз все не появлялся. Вот она уже перед поднятой решеткой ворот, а его все нет. Ее сердце истекало кровью.
Она не решалась сделать последние шаги, борясь в душе со своими противоречивыми чувствами. Вдруг утренний покой двора нарушил пронзительный рев, заставивший умолкнуть спор в ее сердце.
Джоан повернулась на этот звук, и ее внимание приковал тот, кто его издавал. Ги стоял на верхней площадке башенной лестницы, громко приказывая закрыть ворота. Его безумный взгляд блуждал по двору и вот остановился на ней, пригвоздив ее к месту. Смертельная опасность ослепила ее. Выражение его лица говорило, что за это последнее предательство ей не будет пощады. Даже заплатив своим телом, она не сможет купить свою жизнь.
Решетка начала опускаться.
Слуги прижались к стене, ища спасения от беды, которую предвещал этот крик. Никто, кроме Ги не сдвинулся с места, а он стремительно сбегал вниз по лестнице, направляясь к ней. Привлеченные шумом, в дверных проемах и окнах показывались рыцари и жители замка.
Вот он уже спустился во двор и устремился к ней. Только глупец не испугался бы того, что горело в его глазах.
Еще одно движение. Другой мужчина. От стены отделилась фигура Риза, и он вышел на середину двора, преграждая Ги дорогу. Он просто стоял, исполненный решимости и полный сил, несмотря на свои раны. Джоан не сомневалась, что его неестественная неподвижность говорила о том, что только сила воли удерживает его на ногах.
Ги остановился, почувствовав вызов, а тишину уже нарушило шарканье башмаков и сапог, ознаменовавшее появление солдат и слуг. По лестнице из зала спускались рыцари. Этот поток привлеченных шумом зрителей постепенно образовал круг, внутри которого оказались двое. И эти двое изучали друг друга.
Джоан тоже изучала их и понимала, что ее возлюбленный скоро будет повержен. У Ги не было меча, но на поясе болтался кинжал, и, если дело так пойдет и дальше, Риз будет убит. Ярость и решимость не смогут защитить его от разящего насмерть металла.
Она сделала шаг по направлению к нему. Он вскинул руку твердо и решительно: его ладонь, обращенная к ней, приказывала оставаться на месте. Она в отчаянии оглядела толпу, надеясь найти кого-нибудь, кто остановил бы кровопролитие, но увидела лишь сияющие от возбуждения лица. Все внимание было приковано к кругу в центре двора и двум мужчинам, обещавшим захватывающее кровавое зрелище. Никто не замечал ни ее молящего взгляда, ни того, что происходило за пределами этого круга.
Нет, не все застыли в предвкушении кровавой бойни. Вдоль стены за спинами столпившихся людей передвигались какие-то тени. Очень медленно, один за другим, несколько только что вошедших в замок слуг осторожно пробирались к башенной лестнице. Они казались всего лишь передвигающимися серо-коричневыми призраками, их тела и лица полностью скрывали потрепанные плащи.
Эдуард! Он в замке.
Она отвела взгляд, чтобы не привлекать к ним внимания. Скольких она разглядела? Пятерых? Семерых? Увидел ли Риз пригнувшихся рыцарей, скользивших между слугами? Знает ли он, что они здесь?
Да, он знал. Он выжидал, сколько мог, прежде чем начать. Он дал нетерпению толпы накалиться до предела, чтобы оно начало ослабевать, прежде чем он снова подстегнет его.
– Тебе придется за многое ответить, Лейтон.
– Вероятно, этого многого недостаточно, если ты все еще держишься на ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116