Стрелы, вонзившиеся в его тело, не ослабили его духа и его веры.
Женщина рассматривала обнаженный торс с большим знанием дела. На самом деле Джоан не хотела продавать эту статуэтку и поэтому запросила за нее два шиллинга в надежде обескуражить покупательницу, но из этого ничего не вышло. В ту же секунду, без торга, монеты оказались в ее руках.
Джоан жалко было расставаться со своим детищем. Она прилежно следовала советам Риза об изучении форм тела при лепке этой копии. В результате торс, лицо и ноги Святого Себастьяна оказались очень схожими с торсом, лицом и ногами вполне реального человека.
Она провожала взглядом женщину, уносившую статуэтку, и ее сердце стучало при мысли о человеке, который послужил моделью для этого изделия. Если бы Риз не дал ей ничего, кроме совершенствования ее мастерства, она все равно была бы благодарна ему. Но он дал ей гораздо больше.
Теперь большую часть дня Джоан проводила, управляясь в плиточной мастерской. Там все гудело от работы, как при жизни Николаса. Королевский заказ на плитку заставлял всех рабочих, и особенно ее, напряженно трудиться. И все-таки каждый день она умудрялась выкроить часок-другой, чтобы заняться лепкой своих святых. Работа в мастерской была тяжелой и утомительной, но Джоан никогда прежде не испытывала такого удовлетворения от своего труда. А дома ее ждали маленькие радости – беседа с Ризом за ужином и, наконец, истинное блаженство – засыпать в его объятиях.
Ее сладкие грезы увели ее далеко-далеко. Она невидящим взглядом смотрела на ряд своих святых, а сама думала о пуховой перине и о том, что на ней происходило; о том, что она навсегда рассталась со своими отвратительными переживаниями из прошлого.
Она спокойно приняла решение. Она уже готова пойти до конца. Она позволит их союзу длиться столько, сколько получится. Она забудет все – ненадолго, пока может не помнить – и позднее, гораздо позднее, вспомнит обо всем, когда должна будет вспомнить.
Она не увидела, как подошел новый покупатель. Она не замечала его до тех пор, пока он не встал возле ее прилавка. Даже тогда она не подняла глаз и не поприветствовала его, а позволила себе насладиться теплом своего решения, согревшего ее кровь. Она пожалела, что Риза нет сейчас дома. Если бы он был там, она бы собрала свои поделки и бросилась домой. Она бы даже могла раздать их просто так, если бы это ускорило ее встречу с ним.
Риз скоро придет за ней, придет, чтобы забрать ее. Они снова вместе посетят королевские покои и еще раз осмотрят пол. Внезапно ей во что бы то ни стало захотелось увидеть его.
Мужчина не двигался с места. Похоже, этот покупатель особенно назойлив. Все еще не замечая его, поглощенная своим радостным решением, она не поднимала головы и видела лишь отдельные фрагменты его наряда: превосходные сапоги… дорогое зеленое котте длиной до колен… строгая линия хорошего меча.
Неуловимый пряный запах…
Чувство опасности проснулось в ней, взревело в ушах, оглушило и отрезвило. Она хорошо помнила этот экзотический, опасный запах. От этого запаха волосы у нее на голове встали дыбом.
Она застыла, не в силах поднять глаз. Ужас парализовал ее, блаженное счастье рассеялось вмиг, сдерживая просившийся наружу пронзительный крик. Нет, только не это! Она продолжала смотреть на своих святых, моля о том, чтобы ее догадка оказалась ошибочной.
Рука потянулась к ней. Палец украшало кольцо, которое она не однажды видела раньше.
Ее сердце упало и разбилось, и она с чудовищной очевидностью осознала, что ее счастье только что было уничтожено.
Она отшатнулась от прикосновения к своему подбородку, но это не остановило его. Он заставил ее поднять голову, и она увидела ненавистное лицо.
– Почему ты ведешь себя, словно перед тобой приведение? – улыбнулся он. – В конце концов, кажется, это ты должна быть мертва.
На одну минуту она пожалела, что это не так. На одно мгновение она пожалела, что не утопилась в том озере три года назад.
Он наклонил голову, изучая ее лицо, так же, как покупатели изучали ее статуэтки.
– По-прежнему прекрасна. И гораздо умнее, чем я мог предположить.
Она не шелохнулась. Она никогда не позволяла ему почувствовать, как она его боится, и сейчас не позволит, несмотря на то что ужас объял все ее существо, оглушил, словно нескончаемый, пронзительный свист.
Ги Лейтон был воплощением дьявола с ангельским лицом. Он был красив почти божественной красотой: золотые волосы, фиалковые глаза и совершенное, точеное лицо, которое казалось мальчишеским, когда он был спокоен. Но она видела язычки адского пламени в этих глазах, она знала, что он получал наслаждение, сея боль и смерть. При такой уродливой душе его физическая красота поражала еще сильнее, как насилие над самой природой.
Еще тогда она сразу же поняла, как черна его душа, а он почувствовал, что она знает об этом. Это приводило его в восторг, тешило тщеславие, заставляло быть с ней изощренно жестоким.
Какой-то человек подошел к ее прилавку, привлеченный необычным товаром. Ги тут же одарил его ядовитой улыбкой, мужчина моментально ретировался.
Он все еще держал ее за подбородок и, похоже, не собирался отпускать. Он просто обошел стол и потащил ее к стене собора, ведя ее за собой, словно животное.
Он втиснул ее в тень, прижав к каменной стене и закрыв ее тело своим. Упершись рукой в стену над головой, он внимательно изучал ее лицо.
– Я искал тебя, Джоан. Всю неделю я провел на рынках в поисках прелестной белокурой горшечницы.
– Откуда ты знал, где меня искать?
– Ко мне пришел один человек. Он проходил через этот город, возвращаясь из странствий, и увидел тебя на рынке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116