Когда же под конец праздника она села рядом с Мойрой, любопытство взяло верх.
– Ты, похоже, давно знакома с Ризом.
– Не очень давно, но он один из моих лучших друзей.
– Ты познакомилась с ним в Лондоне?
– Вскоре после моего первого приезда. Я тогда служила у Аддиса, была его рабыней, – она не притворялась, что может это забыть.
– Вы были тогда соседями? Ты познакомилась с Ризом на рынке? – Джоан надеялась, что не услышит рассказа, похожего на историю ее знакомства с Ризом. Не то, чтобы это было важно, но для нее все-таки играло какую-то роль.
– Не на рынке и не как соседи. Однажды вечером он пришел к нам в дом в компании еще нескольких человек. Это было как раз перед мятежом – они пришли уговаривать Аддиса присоединиться к ним.
Джоан посмотрела в ясные голубые глаза женщины, качающей на руках младенца. Она наверняка что-то не так поняла.
– Они пришли просить Аддиса выступить против короля? Нарушить клятву верности? – на всякий случай решила Джоан уточнить.
– Аддис не нарушал никаких клятв. Когда он был в крестовом походе, у него отняли дом. Ему не пришлось присягать на верность предыдущему королю.
Но история Аддиса ее не особенно интересовала.
– Ты сказала, что их привел Риз, что он был с ними.
– Конечно, он был с ними, весь Лондон был на их стороне, все королевство поддерживало их.
Не все королевство. Ее отца не было среди мятежников.
– Если Риз привел людей к Аддису, он, должно быть, принимал самое активное участие в мятеже?
– Он был одним из немногих жителей Лондона, кто помогал организаторам мятежа и рисковал больше других.
– Насколько больше? – этот вопрос прозвучал слишком резко. Мойра пристально посмотрела на Джоан.
– Наверное, тебе стоит расспросить об этом его самого.
– Это ведь не секрет, правда? Насколько активно он участвовал в мятеже? Насколько сильно рисковал?
– Он рисковал всем, как, впрочем, и Аддис, и все, кто выступал против королевского произвола. Если бы у них ничего не вышло, их действия рассматривались бы как государственная измена и все они были бы казнены.
Успешно завершился мятеж или нет, но все-таки это была измена. Измена, которая привела Роджера Мортимера к власти, а Ги Лейтона – на границу с Уэльсом.
Внезапно ею овладели негодование и ярость и на мгновение ослепили ее.
– Боюсь, я расстроила тебя, – нежно сказала Мойра. – Я думала, ты знаешь. Это ведь не секрет, это известно всем в Лондоне. Риз тогда оказал королеве неоценимую услугу. А когда пришло время встречать королеву у ворот Лондона, он, как и подобает рыцарю, отправился встречать ее и самоотверженно защищал на пути ко дворцу. Он, как и все мы – я, Аддис, представители самых разных сословий, от епископов до слуг – присутствовал при отречении короля от престола в пользу своего сына.
Джоан едва успевала переваривать все сказанное Мойрой. Как же она была наивна, как глупа, как слепа! Теперь понятно, почему Ризу предлагали работать во дворце, почему, несмотря на свой возраст, он уже стал одним из главных строителей королевства. Понятно, почему Мортимер присылал к нему гонцов и встречался с ним. Он вошел в этот крут совсем не потому, что был особо искусным каменщиком.
Риз помог свергнуть короля и за свои услуги был награжден должностью и привилегиями. Он помог Мортимеру прийти к власти и был вознагражден за свою помощь. Он примкнул в войне к сильному противнику и не прогадал. А вот те, кто встал на путь чести и справедливости, были уничтожены.
Обрывки ужасных воспоминаний вихрем проносились в голове, каждый раз пронзая ее сердце стрелами боли.
Джоан с самого начала знала, что Риз не так прост, знала, но старалась не обращать внимания на то, что могло подтвердить ее опасения, отказывалась слушать свой внутренний голос, умоляющий ее быть осторожной. Подозрения Джона совсем не беспочвенны: Риз однажды помог Изабелле и Мортимеру, поможет еще раз. Он не захочет, чтобы его покровители были низвергнуты, он обязательно предупредит их, если узнает о грозящей им опасности.
Джоан ошеломленно взглянула на Мойру, которая с озабоченностью и интересом наблюдала за ней.
Наконец-то Джоан взяла себя в руки, теперь ее лицо казалось совершенно спокойным. Итак, Аддис де Валенс тоже поддерживал Роджера Мортимера. Ей вдруг стало очень неуютно в этом гостеприимном доме.
– События тех дней были больше, чем обыкновенный мятеж крошечной горстки смутьянов, – продолжила Мойра, словно не заметив несколько затянувшегося молчания своей собеседницы. – Что же касается того, к чему это все привело, то все произошло по воле судьбы, никто из мятежников этого не хотел. К сожалению, не все в этом мире зависит от исполнителей, не всегда можно управлять ходом событий, и уж меньше всего это зависит от каменщика.
Слова Мойры не принесли Джоан успокоения. Напротив, ее вновь охватили такие страх и смятение, которых она не чувствовала уже в течение многих месяцев. Она вдруг ясно поняла, насколько уязвима и беззащитна, как необходимо ей соблюдать осторожность. Нет, слова Мойры не успокоили ее, но не потому, что она им не поверила, просто переполнявшие ее душу чувства нельзя было успокоить словами.
Риз прошел мимо, разговаривая с каким-то купцом. Джоан смотрела ему вслед и не могла поверить, что была настолько глупа, что поддалась его чарам, ослепла от его красоты, купилась на его мнимую доброту. Оказывается, он был не простым лакеем, все было гораздо хуже, он отнюдь не простой лакей. В то время как ее жизнь расползалась по швам, он был среди тех, кто, дергая за ниточки событий, отбирали у нее последнюю надежду.
Джоан была подавлена. Чувства переполняли ее, она боялась, что сойдет с ума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116