Его ладонь на ее щеке. Своими губами, дыханием, языком он ласкал ее лицо и шею. Он стал ветром, необходимым для полета крыльям ее души… соблазняя… искушая… Тот дух единения, что только что наполнял их души восторгом, все еще витал над ними.
Своим прикосновением Риз предлагал больше, чем простое удовольствие, впрочем, так было всегда. И предвкушение обещаемых этим прикосновением радостей зачаровывало Джоан. Ожидание блаженства все крепло, наполняя ее существо тайным знанием о чем-то прекрасном, что было уже близко. Что-то внутри нее отгоняло прочь все глупые мысли и страхи, заливало ее ярким светом, наполняло порывами весеннего ветерка.
Риз смотрел на нее. Ни капли торжества не было в его добрых глазах; уверенность и сила, но ни единой искорки уничижительного огня победителя, с презрением взирающего на побежденного.
– Ты не ответишь на мой поцелуй, Джоан?
Этот же вопрос он задал тогда в саду. Вихрь воспоминаний всколыхнул ее. Блаженство того путешествия в мир грез… и в конце тревожили Джоан.
Риз снова заманил ее на этот путь, он сулил ей освобождение, прекрасное и неизбежное. Освобождение от оков страха казалось таким близким, когда он смотрел в ее глаза, разочарование казалось таким пустячным, таким невозможным.
Может быть… может быть…
Она обняла его и поцеловала.
Он притянул ее к себе, его поцелуи стали более страстными. Риз ласкал ее губами за ухом так долго и так нежно, что она чуть не лишилась чувств от откуда-то навалившейся слабости. Он поцеловал ее снова, теперь в губы, на этот раз проникая глубже, отметая прочь ее слабые попытки не уступать ему.
Один раз получив разрешение, он больше не спрашивал его. Решительно и уверенно его рука, лаская, спускалась по ее телу настойчиво и бесстыдно, словно Джоан была обнажена. От наслаждения у нее перехватило дыхание. Эта пылающая тропка, прокладываемая им вдоль ее талии и бедер, заставила ее изогнуться дугой.
Поцелуи на ее шее. Ниже. Осторожные, медленные, горячие поцелуи. Крепкая сила его рук заставила ее изогнуться еще сильнее, когда эти поцелуи спустились к ее груди. Он поддразнивал ее, скользя губами по соскам.
Сознание затуманилось, Джоан ничего уже не понимала, не чувствовала ничего, кроме настойчивого желания, которое существовало в ней самой, восхитительного желания, неотделимого от удовольствия.
Оно стало таким острым, что она взмолилась. Своими объятиями, призывно вздымающейся грудью она безрассудно просила большего, слегка сжимая его голову и едва не произнося просьбу вслух, но и вздохи, доносящиеся до его слуха сквозь затуманенный рассудок, были достаточно красноречивы.
Он заставил ее подождать еще немного, усиливая пытку. Когда он вернулся к ее губам, она чуть не закричала, протестуя. Но его губы на ее груди сменила рука, усиливая накал страсти легкими прикосновениями.
Пронзительное желание лишило ее стыдливости. Она страстно, неистово поцеловала его в ответ.
Он едва прикоснулся к ее соскам, сначала к одному, потом второму. Два мгновения изощренного облегчения, достаточных для того, чтобы бросить ее в омут безрассудной страсти, чтобы напомнить о блаженстве, в котором она скоро растворится. Нет, не сейчас!
Риз прижал ее к стене. Прошла бесконечность, пока он распустил шнуровку на ее платье, и целая вечность, пока он спустил его и сорочку с ее плеч. Одежда соскользнула до талии.
Он посмотрел на ее обнаженное тело, затем прямо в глаза, рука гладила обнаженную грудь. Во взгляде сквозила страсть, но на этот раз мелькнули и торжествующие искорки в ответ на ее прерывистые вздохи.
– Я говорил тебе, Джоан: то, что существует между нами, исходит не только от меня.
Он опустил голову. Его пальцы запорхали над одним соском, а язык – над другим. Наслаждение горячей волной растеклось по ее животу и чреслам. Она внезапно очутилась в неизвестном ей ранее мире, мире, полном блаженства.
Но ненадолго. Наслаждение быстро сменилось нетерпеливым желанием чего-то еще. Какая-то часть ее пробудилась и молила, требовала продолжения. Несмотря на свое опьянение, она понимала, что на самом деле он искушает ее, прибегая при этом ко всем известным ему способам. Он использовал удовольствие, чтобы соблазнить, ведя ее шаг за шагом, пока одних прикосновений ей станет недостаточно.
Это ее волновало, но должно было и беспокоить, но у Джоан не хватало на это сил. Она была обречена на поражение в этой игре, обречена уже в тот момент, когда ощутила первый поцелуй на своих губах, когда сказала первое «может быть». Ей казалось, что эти слова эхом отозвались в ней.
Все выше на крыльях взмывала ее страсть. Блаженство этого полета – это все, что она осознавала.
Нет, не все, что-то вмешалось в ее сказочный полет – отдаленный шум голосов, шаги. Эти посторонние звуки доносились откуда-то с задворок их тесного мирка, затем стали отчетливее. Она пыталась не обращать на них внимания, но они, проникнув в дом, вырвали ее из мира блаженства.
Звуки раздавались уже с лестницы, когда она вдруг ясно поняла, что это было: Марк и Дэвид поднимаются наверх, чтобы взять оружие, в твердой уверенности, что Риза еще нет дома.
Грубо ворвавшаяся в грезы реальность отрезвила ее. Она оттолкнула Риза и, взглянув на себя, увидела свою наготу и его сильную руку, сжимающую ее грудь. Почти свершившаяся близость, которой она поклялась избегать, ее глупость и слабость, – все это ужасная ошибка женщины, соблазненной надеждой, поверившей в то, чего не может быть.
Риз отпустил ее. Не говоря ни слова, он большими шагами прошел на террасу. Джоан услышала, как он идет по лестнице, услышала, как тут же смолкли шаги – это мальчики увидели его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116