— М-м-м…— И с чего это он взял, что для совершения убийства кому-то понадобилась стерильность?— Ты сам мне об этом сказал.— О чем это ты?— Чтобы не оставить на теле Скотта ничего, что могло выдать убийцу. Ни волос, ни частичек кожи, ни ворсинок, ничего.Кен прищурился.— Ты действительно веришь в это?— Я не знаю, но могу предположить, что они не обнаружили никаких отпечатков пальцев на степлере и убрали его оттуда.— Звучит ужасно, — сказал Кен.— Что еще они спрашивали?— Они спрашивали, не считаю ли я, что лошадей убивал Скотт.— М-м-м…— Что ты хочешь сказать этим своим «м-м-м»? Конечно же, нет. — Кен был возмущен моим мычанием. — Он был братом милосердия.— И анестезиологом.— Ты глуп, как и полицейские.— У Скотта всегда была такая возможность, — резонно заметил я. — Я не говорю, что он убивал, я говорю, что он сумел бы это сделать, и возможность у него была. Так же, как и у тебя.Он задумался.— О-ох…— А может, он узнал, кто их убивал, — предположил я.Кен сглотнул:— Я не верил тебе, когда ты предупреждал об опасности. Мне кажется, убивать лошадей — это одно, а убивать людей — совсем другое.— Если ты имеешь в виду убийство без следов, то это очень опасно.— Да, конечно.— Скотт был вторым, кто погиб здесь.— Вторым? А, еще этот поджигатель?— Все о нем забыли, — сказал я. — Или, может, о ней.— О ней?— А медсестра, которая ушла в гневе?— Полиция, конечно же, ее проверила.— Надеюсь, — ответил я. — Как насчет того, чтобы навестить Нэгребба?Эта идея пришлась Кену явно не по душе:— Нэгребб — мерзавец, но его сын еще хуже.— Мне казалось, ты говорил, что у него дочь.— Правильно. Два сына и дочь. Один из сыновей тоже выступает на лошадях в конкуре, и он самый отпетый ублюдок из всех, кто когда-либо сидел в седле.— Это уже кое-что, прибавь еще Винна Лиза.— Так вот кого ты захочешь увидеть в следующий раз!— Вовсе нет.— Рад слышать, что ты не потерял остатков разума.— Ладно, — сказал я, — кто тренировал лошадь Фитцуолтера?— Он сам. У него есть разрешение.— Правда? — Я знал, что здесь нет ничего удивительного. Многие владельцы стиплеров тренируют собственных лошадей. — По-моему, ты говорил, что это был жеребчик.— Да, трехлетний жеребчик. Он выиграл соревнования на слабопересеченной местности еще двухлеткой, и Фитцуолтер купил его, потому что он любит их тренировать на бег с барьерами в три-четыре года, а позже — выставлять в этих состязаниях.— Что он из себя представляет?— Фитцуолтер? Самоуверенный, но не так уж и плох как тренер. Если ты подумываешь навестить его, я мог бы поехать с тобой. Он достойно перенес смерть своей лошади.— Где он живет?— Милях в пяти отсюда. Давай позвоним и узнаем, дома ли он.— Пожалуй.— Он не перестал обращаться ко мне. То есть его не нужно уговаривать, как остальных. А как тебе удалось так быстро приручить Зои? Она была мягкой, как воск. Смирной, как никогда.— Сам не знаю. Мне она показалась привлекательной. Вероятно, она это почувствовала.— Привлекательной!— В некотором роде.— Поразительно. Кстати, Фитцуолтер нанял нас по контракту, который все еще действует.— Прекрасно, значит, ты можешь заглянуть к нему без специального вызова?Он утвердительно кивнул:— Я часто заскакиваю к нему, когда проезжаю мимо.— Тогда давай заскочим вместе.Кен пролистал маленькую записную книжку, позвонил, получил утвердительный ответ, пересел из моей машины в свою, и мы направились по сельским долинам, а затем вверх по дороге, вьющейся вокруг холма, к серому каменному дому на голой возвышенности. Дом, с виду ничем не примечательный, располагался возле кладбища сломанных автомобилей, где на трех акрах земли в унынии ржавели чьи-то старые мечты.Мы свернули с дороги на прямую аллею, которая проходила возле дома и упиралась в маленький открытый двор конюшни, образованный старыми сараями, амбаром, парой гаражей и курятником.— Фитцуолтер торгует металлоломом, — вскользь заметил Кен, когда мы вышли из машин. — В выходные по этой куче старья ползают толпы народа в поисках запчастей, колес, клапанов, сидений, поршней и так далее. Он продает все. Затем он спрессовывает каркасы и отправляет их на переплавку. Зашибает неплохие деньги.— Странное сочетание — металлолом и лошади, — заметил я.Кена это позабавило.— А что бы ты сказал, если бы узнал, что половина парней, которых ты видел в охоте за призами на лошадиных шоу и спортивных играх, получают деньги из подобных источников? Ну, ладно, не половина, но некоторые из них — определенно.Двери боксов были открыты, и конюхи носились с ведрами — вечерняя уборка шла полным ходом. Фитцуолтер, которого Кен окликнул и представил просто как Фитца, вышел из гаражеподобного стойла и приветствовал нас взмахом руки. Он был одет в латаные вельветовые брюки, засаленные до черноты, большую клетчатую рубашку из грубой шерсти и без куртки, хотя было довольно прохладно. У него были прямые черные волосы и темные глаза. Это был загорелый, худощавый, энергичный мужчина лет под шестьдесят.— Ты, вероятно, видел его на скачках, — шепотом сказал Кен, когда мы шли по двору к Фитцуолтеру. — Он шьет костюмы на заказ. Выглядит как городской франт.Сейчас он выглядел скорее как цыган, однако его английский был безукоризненным, а манеры — превосходными. Он извинился за то, что не подал руки, поскольку его руки были измазаны сульфаниламидным порошком, и он небрежно вытер их о брюки. Казалось, он даже рад видеть Кена, а вместе с ним и меня. Он попросил посмотреть сыпь на коленном суставе у кобылы.Мы вошли в стойло, из которого он только что вышел, где расположились пара огромных гнедых ног и машущий хвост. Вероятно, у нее была голова и передняя половина туловища, но они оказались недоступны глазу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96