Под ними, под этими стенами, и пало более двух третей оньгъенского войс
ка, а с оставшимися много не навоюешь. Тогда добрый король, не будь дурак, р
ешил отыграться на собственных солдатах, объявив, что казнит каждого пят
ого как труса и предателя. Аннупарду хватило одного взгляда на длинный р
яд виселиц, чтобы решить распрощаться и с королем, и с родиной, и с вездесу
щими попами.
Одному было идти невесело, но все же безопасней, чем ватагой. Народ в Китан
те был серьезный и на солдат смотрел с недоверием, не без причин ожидая от
них грабежа и насилия, и, завидев их, сразу норовил хвататься за вилы и дру
гой острый сельскохозяйственный инвентарь. Пард специально обмотал ле
звие своей секиры полотном и первым делом избавился от форменной куртки
, обменяв ее на шерстяное полукафтанье, и потому в иных селениях его даже п
ускали в трактир поужинать, а иногда и переночевать в конюшне.
Когда дорога сделала очередной поворот, мягкий полуденный ветер принес
густой тяжелый запах гари и разложения. Указатель на столбе четко указыв
ал в этом направлении, свежая надпись на нем гласила «Эвраст». В Эвраст та
к в Эвраст, подумал дезертир, уже без всякой радости примерно представля
я, что именно ему доведется увидеть за очередным холмом, поросшим чахлым
и деревцами арога.
В Китанте строить замки было как-то не принято. Землевладельцы жили в про
сторных усадьбах, окруженных садами. Пард находил этот обычай очень симп
атичным и, когда подворачивался случай, норовил рассмотреть эти строени
я поближе. Подобное любопытство порой оборачивалось для дезертира плач
евно. Один раз свора злобных волкодавов не поужинала им только из-за его в
рожденной ловкости и умения лазать по деревьям. А однажды охранники с ду
бинками едва не переломали Парду все кости. Но в этот раз, похоже, ему ничт
о не угрожало. Три трупа возле сторожки показывали, что при внезапном нап
адении короткие дубинки не помогают.
Аккуратно подстриженные деревья вдоль посыпанной песочком аллеи показ
ались какому-то злому шутнику подходящей заменой виселиц, и он не полени
лся использовать каждую удобную ветку для развешивания уже почерневши
х на жаре тел. Смутить оньгъе такими выдумками тяжело, потому что Пард вид
ел и кое-что похуже. Здесь по крайней мере на мертвецах была кожа. Местным
живодерам до оньгъенских заплечных дел мастеров еще расти и расти, решил
он.
Дальше было еще интереснее. Левое крыло богатого каменного дома сгорело
дотла, сожженное не случайным пожаром, а чьими-то умелыми и ловкими рукам
и. Мало ли умельцев бродит по земле. Кто-то умеет тачать сапоги, кто-то поет
лучше птицы, а кому-то сподручней подпустить красного петуха в хату. По в
сему было видно, что всю многочисленную челядь заперли в этой части усад
ьбы и сожгли живьем, добавив для верности в огонь сырой нефти. Вот откуда в
зялась столь густая и неотвязная вонь. С хозяином поступили немногим луч
ше, вернее сказать, намного хуже, и прислуге, на взгляд Парда, даже повезло.
Он всегда считал, что смерть в огне предпочтительнее, чем смерть на колу, е
сли есть возможность выбирать. Но мужчине средних лет в шелковой окровав
ленной рубашке, с холеными белыми руками выбора, как водится, не предоста
вили. Он умер чуть менее суток назад, и разложение еще не успело тронуть ис
каженного мукой лица, но оньгъе оно совершенно не понравилось. Есть таки
е лица, которые даже после смерти несут отпечаток тайного и явного злоде
йства. Даже Неумолимая Госпожа не в состоянии стереть с губ гнусной усме
шки, а из глаз удалить огонек жестокости.
Пард прекрасно помнил, какое было лицо у мертвого Ронара Бонго, его десят
ника, в тот поистине благословенный день, когда шальгские орки-лучники у
тыкали десятника стрелами до такой степени, что господин Бонго стал похо
ж на дикобраза. Зеленовато-серое, холодное, застывшее, оно и после смерти
было лицом садиста, насильника и самодура.
Компанию хозяину поместья составили его ближайшие помощники, чьими изу
родованными до неузнаваемости телами, лишенными всех выступающих дета
лей и частей, был устлан весь внутренний дворик.
Пард по-хозяйски обошел уцелевшие помещения, включая кухню и кладовки, р
ассчитывая найти что-нибудь съестное. Девственная чистота полок свидет
ельствовала о том, что неизвестные головорезы оказались людьми серьезн
ыми и обстоятельными. Они не только не оставили в Эврасте никакой поживы,
но и прихватили с собой шпалеры, гобелены, посуду и даже книги. Да что там к
ниги, вся дворовая живность была либо перебита, либо съедена. Хотя нет, не
вся. Где-то по развалинам бродил петух. Пард отчетливо слышал, как тот оза
боченно квохчет, и во что бы то ни стало решил получить этот сомнительный
трофей. Но то ли птица была не так проста, то ли у оньгъе притупился инстин
кт охотника, однако погоня за неуловимой тварью успехом венчаться не тор
опилась. А куролов забрел в один из уцелевших подвалов и там обнаружил не
большую, но совершенно не поврежденную дверь. Запиралась она на простой,
хоть и увесистый засов. Для человека со сложением Аннупарда открыть двер
ь оказалось делом плевым, и, сунув нос в подземелье, он сразу и безошибочно
угадал в нем тюрьму. Только там может стоять такой особый запах прелой со
ломы, испражнений, крови, ржавого железа и гнилья.
Стон… или хрип? Чье-то неровное дыхание в полумраке.
Ц Кто там? Ц спросил Пард, останавливаясь в дверном проеме.
В ответ только вздох и слабое шевеление в самом темном углу узилища. Пард
взял в одну руку секиру, другой рукой крепко сжал чахло коптящий факел и м
едленно двинулся вперед, напряженно вглядываясь в пляску теней на камня
х стен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23