Идея его создания принадлежала замполиту. Вычитав в какой-то книге, что на праздник «Хеллоуин» в Америке открываются специальные аттракционы, дабы публика могла всласть перепугаться, Горошин подергал за соответствующие ниточки и посетовал в нужном месте на отдаленность базы от центра цивилизации и отсутствие развлечений. К середине октября возле штаба красовалось новое здание в три этажа, превращенное иноземными дизайнерами в единственные на Беларуси место, где за определенную мзду можно было напужаться до смерти. Вечером тридцать первого октября замполит лично водрузил над штабом череп, сделанный по традиции, из тыквы, и включил вмонтированную внутрь лампочку в двести свечей. Праздник удался на славу! Две беременные молодицы преждевременно произвели на свет своих отпрысков, а генерал-куратор Трущенков очередной раз улегся на свою генеральскую койку в госпитале, на этот раз с зашалившим сердцем.
Горошину дядя из министерства виртуально надавал по вые, и «домик ужасов» прикрыли до лучших времен. Теперь, по всему видать, его услугами намеревался воспользоваться майор Булдаков.
У Семиверстова заорал транк. Игорь Петрович обменялся несколькими фразами с собеседником, а после этого обратился к солдатам:
– Мужики! Евдокии необходимо переливание крови. У нее первая группа с отрицательным резусом. У кого такое есть? Необходимо еще пару человек, – вышли человек пять.
– Так много? – удивился подполковник, – больно редкая группа! Бегите, ребятки, бегите!
Солдаты припустили по направлению к медчасти. Семиверстов посмотрел им вслед и сжал кулаки так, что хрустнули пальцы.
– Прошу прощения, обратился к нему фон Гольц, – я не совсем понял, что произошло.
– Та девушка потеряла много крови. Мои парни побежали дать ей свою, – скупо отозвался Игорь Петрович. У третьего комтура отвисла челюсть.
– Вы можете…
– Могем!
– А почему вы не взяли кровь у нас? Виноват ведь наш человек, – Семиверстов с любопытством посмотрел на него. Попытаться что ли объяснить этому анахронизму начальные положения медицины? Так Игорь Петрович сам в них не силен! Попробуем поверхностно.
– Каждый из наших знает, какая у него кровь. У них она вышита на груди, – подполковник подозвал Волкова и указал на клапан его нагрудного кармана, где красовалась нашивка «II +», – если ввести кровь не той группы, то человек погибнет.
– Разве кровь разная? – недоверчиво спросил комтур.
– Кровь бывает восьми видов. Или четырех? Нет, восьми! Понимаете, я не в курсе таких тонкостей – на это есть доктор.
– Вы так много знаете… – начал Зигмунд де Вульф, – иногда кажется, что вы не простые люди…
– Обычные, самые обычные, Зигмунд, – сказал Волков, – можешь мне поверить!
Переводчик хотел что-то возразить, но в этот миг из-за угла показался майор Булдаков, волочивший за шиворот какое-то существо. Бедняга раньше был братом Юргеном. Нынче почти ничего не напоминало в этом идиоте жестокого и подлого рыцаря. Поседевшая голова его тряслась, глаза описывали нелепые орбиты, рот, с которого непрерывно капала слюна, совершал хватательные движения. Большой палец левой руки был засунут в правую ноздрю, в которой что-то неприятно чавкало и хлюпало, а правой рукой он отгонял воображаемых мух.
– Ему бы в Могилев на воды, – сообщил майор, – а он девушек насилует. Нехороший человек.
– Что вы ему сделали, Палыч? – гадливо оглядев эту пародию на человека, спросил Семиверстов, – помимо прогулки в «кабриолете» и «домика ужасов».
– Каждый бюргер жаждет знать, как его по маме звать, – нейтрально ответил Булдаков, – я этого головореза недоделанного заставил спрыгнуть с парашютом. Вместе со мной, разумеется.
– Извращенец! – прокомментировал подполковник.
– Результат налицо! – подчеркнул Олег Палыч.
– Глаза бы мои не глядели на это лицо, – покачал головой Семиверстов, – узнают ли его остальные, вот в чем вопрос!
– Узнаете брата Юргена? – спросил Булдаков у Зигмунда.
– Узнаю! Узнаю брата Юргена! – ехидно воскликнул Волков, – за остальное не скажу, но улыбка евонная!
– Ге! Ме! – замычал экс-крестоносец и строго посмотрел на бывших «однополчан».
– Он, сволочь! – заявил комтур, – только как везти его прикажете? Что сказать магистру?
– Скажете, что пошел по нужде в лес во время привала, а вернулся уже такой. Сперва что-то мямлил, а затем стал только мычать, – предложил Булдаков.
– А вдруг он все вспомнит? – сомневался граф. Волков засмеялся.
– Вспомнит, и начнет рассказывать про безлошадные повозки и летающие башни! И только не говорите мне, что ему поверят!
– Скорее небо упадет на землю, чем наш магистр поверит в подобную галиматью, – подтвердил переводчик, – но это значит, что не поверят и нам.
– А вы молчите. Хитро щурьтесь и молчите! А этого товарища привяжите к лошади, наденьте слюнявчик, – продолжал извращаться Булдаков, – только не вздумайте давать ему меч – порежется!
– Я иногда плохо понимаю ваш юмор, – сказал граф, когда Зигмунд перевел ему, – прошу прощения!
– Товарища майора Булдакова иногда даже не понимает его супруга, – отвечал сам Олег Палыч, – меня вообще, на земном шаре понимают лишь два человека.
– Два? – посмотрел на него начальник штаба.
– Ладно, уговорили! Три! – примирительно поднял вверх руки бравый майор, – но это – все!
– Что такое «земной шар»? – полюбопытствовал переводчик.
– Хренотень такая, – ответил уклончиво Семиверстов, не имевший ни малейшего желания читать сейчас популярную лекцию по астрономии, – приедешь через годик в гости, объясню.
– Приедем! – торжественно пообещал фон Гольц.
«Куда вы нахрен денетесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147