– Индейцы напали на вас, когда вы чинили изгородь?– Нет, они напали на палаточный городок, и мы отправились на помощь.Лицо Коллахена побагровело от гнева.– Ты что, взял ее туда?!– Я просил ее вернуться домой, но ты же знаешь Роури, – ответил Фейбер.– Мне не надо твоих дурацких объяснений. Отправляясь к изгороди, ты должен был позаботиться, чтобы Роури была в безопасности, а не скакать к железной дороге. Не они платят тебе деньги.Пит Фейбер помрачнел.– Я работаю в «Округе Си» двадцать лет, Ти Джей, но это не значит, что я позволю убивать женщин и детей только потому, что ты не любишь железную дорогу. Если у тебя другое мнение на этот счет, я соберу свои вещи и уеду.– И я тоже, Ти Джей, – присоединился к нему Керли.Несколько секунд владелец ранчо мрачно переводил глаза с одного на другого, затем буркнул:– Никто не говорит, что вы не должны были помочь. Но я тоже имею право подумать о собственной дочери. Кто-нибудь еще был ранен?Когда Пит отрицательно покачал головой, владелец ранчо распорядился вынести Роури из фургона.– Только осторожно. – Он подошел ближе и с болью вгляделся ей в лицо. – Отнесите ее в комнату.Но когда Томас двинулся за Роури, Коллахен преградил ему дорогу. Наконец-то у него было на ком сорвать злость.– Дальше ты не пойдешь. Я говорил тебе, новичок, что не хочу видеть тебя и этого шпиона железной дороги в «Округе Си».– Мистер Коллахен, я несу ответственность за каждого своего пациента, и это не пустые слова. Я намереваюсь оставаться с ней до той минуты, когда удостоверюсь, что ее жизни ничего не угрожает.Некоторое время Коллахен с удивлением смотрел на доктора – как на муху, которая никак не улетает. Но владелец ранчо сам был человеком с характером и уважал характер в других. Хотя этот доктор вырос и не на Западе, в нем была какая-то основательность, и к его словам стоило прислушаться. Коллахен отступил.– Ладно, входи. – Затем, направив палец на Кина, сказал: – А ты, ублюдок, проваливай.Лицо Кина осталось непроницаемым.– Позовите своих людей, чтобы они меня увели, поскольку сам я не уйду, пока не узнаю, что Роури будет жить. Идемте со мной, доктор, – произнес он, отвернувшись от Коллахена.Пит и Керли отнесли Роури в ее комнату и появились на крыльце как раз в тот момент, когда Кин и Коллахен заканчивали свою словесную перепалку, и им пришлось поспешно отступить в сторону, чтобы не оказаться на пути полного решимости Кина.Кин мигом взлетел по лестнице вверх, повернул направо, прошел мимо нескольких комнат и открыл дверь самой последней из них.Доктору, шедшему следом, оставалось только удивляться, что разведчик железнодорожной компании так хорошо знаком с расположением комнат в этом доме.К вечеру того же дня у Роури началась лихорадка. Впав в забытье, она несколько раз выкрикивала имя Томаса. Он сидел возле нее всю ночь, стараясь сбить температуру хинином и растираниями спиртом.Коллахен часто появлялся в комнате и, мрачно посмотрев на Кина и Томаса, снова исчезал.– Я могу что-нибудь сделать, доктор? – спросил Кин, просидевший на стуле несколько часов без всякой пользы.– Ей нужна холодная ванна, чтобы сбить жар. Ванна, наполненная водой примерно наполовину.– Будет сделано, доктор. – Кин поспешил из комнаты. Ко времени, когда он снова появился в дверях, Роури была завернута в простыню.– Все готово, доктор. Ванна внизу в холле направо.Тут появился Коллахен, на лице его было написано удивление.– Что вы собираетесь делать?– Я хочу, чтобы она приняла холодную ванну. Это собьет температуру, – нетерпеливо пояснил Томас.Владелец ранчо взглянул на Роури и заметил, что под простыней она раздета.– Она должна сделать это обнаженной? – Когда Томас кивнул, Коллахен возразил: – Этим должны заняться женщины.– Мистер Коллахен, я доктор.– Знаю я, как вы все отирались вокруг моей дочери на танцах.– Сэр, вы напрасно вмешиваетесь. Мы теряем драгоценное время. Вам бы следовало вернуться в комнату. Я позову вас, когда ее состояние изменится.С явной неохотой Ти Джей отступил на шаг. Томас поспешил закрыть за ним дверь.– Я не уйду отсюда, покуда вы находитесь здесь, – прорычал Коллахен из-за двери.В полдень Роури наконец открыла глаза. Она обвела взглядом знакомую комнату. На стену напротив окна, у которого дремал Кин, падали солнечные лучи. Томас спал на стуле возле кровати.Несколько мгновений она смотрела на его лицо. Будто почувствовав ее взгляд, Томас поднял голову, и их глаза встретились. Роури улыбнулась, и он тут же вскочил на ноги.– Ну и заставили вы нас поволноваться, Роури Коллахен, – негромко произнес он.Она ничего не успела ответить – он сунул ей в рот термометр. Ей оставалось только разглядывать кончик этого прибора, пока он считал ее пульс.– Температура почти вернулась к норме, – сообщил он, взглянув на термометр. – Теперь послушаем ваше сердце.Томас сел на краешек кровати и приложил к ее груди стетоскоп. Тут она поняла, что лежит под простыней обнаженной, и ее глаза округлились от изумления.– Гм… Сердце бьется слишком быстро. Когда я мерил ваш пульс, он был не такой частый.– Это неудивительно. Я поняла, что лежу под простыней совсем голая.– Вот как? А я и не заметил, – улыбнулся он уголками губ.Разбуженный их голосами, Кин поднял голову.– Ты уже оправилась?– Это очень неприятно – проснуться голой, – продолжала она, пытаясь справиться с краской, заливавшей ее лицо. – Вы могли бы закутать меня в халат, Томас!– Мог бы, но это помешало бы мне делать растирания и помещать вас в холодную воду, чтобы сбить температуру.– Боже мой! – воскликнула она. – Я была без сознания, и вы этим воспользовались!– Все в порядке, доктор, – вынес свое заключение Кин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86