– Должен сказать, мы не потеряли формы. И, улыбнувшись, они пожали друг другу руки.Дома Томас принялся обрабатывать раны Рурка. Анжела принесла на подносе бренди для мужчин и горячий чай для себя и Роури.Рурк зажмурился от боли – Томас в этот момент сыпал на его рану антисептик. Это встревожило Анжелу. Она поставила поднос и поспешила к мужу.– У него нет ничего опасного?– Думаю, будет жить, – улыбнулся Томас. Анжела поцеловала раненую руку мужа.– А как насчет Ти Джея?– Не знаю. У него-то нет доктора.Томас взял в руки стаканчик, растянулся у камина и, поставив стакан на грудь, закрыл глаза.– О бедняжка, – произнесла Роури. Она присела со своей чашкой рядом и положила его голову себе на колени. – Я выслушаю твои последние стоны. Так куда тебя ранили?Он приоткрыл глаза и спросил:– Обещаешь поцеловать меня в то место? Роури вспыхнула, особенно ее смутило, что на них смотрят хозяева дома.– Ты уверен, что я никому не причиню беспокойства, оставаясь здесь на ночь? – поспешила она переменить тему.– Конечно, нет, – ответила за него Анжела. – У нас в доме много места. Я уже положила тебе ночную рубашку в комнате, что находится сразу направо за лестницей. Полицейский инспектор пообещал сообщить Бэконам, что вы проведете эту ночь у нас. – Она обняла Рурка. – Пожалуй, сейчас уже слишком поздно, и на сегодня хватит волнений. Так что мы пожелаем вам доброй ночи. – Она потянула Рурка за собой – Не так ли, дорогой?– О… Да, конечно, – произнес тот. – Доброй вам обоим ночи. – Он обнял жену за плечи, и они вместе вышли из комнаты. Поднимаясь по лестнице вверх, он спросил: – А ты уверена, что на сегодня волнений хватит?– Этот вопрос открыт для обсуждения, господин адвокат, если у вас есть для меня какие-то убедительные доказательства.Глаза Рурка блеснули – он был не из тех, кто не принимает вызова.– Какие могут быть сомнения в моих доказательствах?– Никаких сомнений, – ответила Анжела Стюарт, и ее глаза вспыхнули сапфировым блеском, который всегда заставлял Рурка терять голову.Роури улыбнулась, когда супруги исчезли за дверью.– Мне нравятся твои друзья. Наверняка у них были очень трогательные ухаживания. Ты не хочешь рассказать мне об этом?Томас уселся на полу и осушил свой стакан. Воспоминания наполнили его глаза теплотой.– Ну… когда-то в стародавние времена жили-были богатый янки… и прекрасная южанка… и гнедой жеребец по имени Болд Кинг. – Роури положила голову Томаса себе на колени, приготовившись слушать старинную легенду. – …И они живут-поживают в счастии и по сей день, – закончил он свою историю через пятнадцать минут.Роури вздохнула и улыбнулась.– Анжела такая красивая. Он дотронулся до ее волос.– Как и ты, Роури. – Он поцеловал ее, едва коснувшись, но явно с чувством.– Думаю, мы не должны этого делать, Томас, – предположила она. – Это не то время, и место.– Не бойся, не случится ничего, чего ты не хочешь, – прошептал он ей в ухо и начал ласкать его губами. И Роури, ощутив, как это приятно, с удивлением сделала вывод, что у нее крайне чувствительное ухо. – Я хорошо контролирую свои чувства.– Но я-то нет, – прошептала она, в то время как его губы скользили вниз по ее шее. Она качнула головой и, чувствуя, что в следующую секунду уже не сможет этого сделать, решительно поднялась. – И потому я ухожу. И очень быстро, – добавила она, чтобы он не вздумал ее удержать.Томас не мог скрыть своего разочарования. Да, видимо, действительно доктора-то вылечить и некому.Утром после завтрака Томас и Роури обнаружили, что у них обоих обратные билеты домой взяты на следующий день. До этого Томасу необходимо было посетить центральный городской госпиталь, чтобы присутствовать на показательной хирургической операции. Роури же нужно было сделать кое-какие покупки, среди которых были и наряды, и Анжела решила показать ей магазины. Рурк сразу после завтрака отправился в свою контору. Договорились, что все встретятся на ленче.Как только Роури и Анжела вошли в магазин модной одежды, к ним поспешил невысокий человечек с тонкими, как карандаш, усиками, прилизанными волосами и выразительными черными глазами.– Ах, мадам Стюарт! – в восхищении сложил руки человечек.– Месье Дюбонне, – мягко улыбнулась Анжела.Француз низко наклонился и осторожно приложил губы к ее руке.Анжела представила Роури владельцу салона, и тот почтительно провел ее вдоль ряда разноцветных платьев. Ее внимание привлекло одно – из синего и белого миткаля, подшитое изнутри зеленым шелком.– Это платье будет выглядеть на вас восхитительно, мадемуазель, – восторженно откинулся назад француз, видимо, представив девушку в этом платье.Роури оглянулась на него с удивлением: она и забыла, что с ней идут владелец салона и Анжела.– Да, это очень красивое платье, сэр, – согласилась Роури. – Думаю, оно украсило бы любую женщину.«Далеко не любую», – подумал Дюбонне. Ему, художнику платья, рожденному одевать самих богинь, претило выполнять заказы дам с большой талией, маленькой грудью или слишком широкими бедрами. У этой прелестной юной девушки было все, чтобы прославить его салон. Опытный взгляд оценил ее фигуру. «Просто прелесть, – подумал он. – А обаяние ее молодости и сияние лица просто чарующи. – Он перевел глаза на женщину, стоящую рядом. – Как и у мадам Стюарт».– А не хотите ли подобрать что-либо на платье, мадемуазель? – вился Дюбонне вокруг Роури, выкладывая перед ней материю самых разнообразных расцветок.– Думаю, нет, – отказалась та. – Да и ваше платье, наверное, вы не продадите? Оно здесь служит образцом?– Ну почему же? Мадам Стюарт сообщила мне, что вы скоро покидаете Сент-Луис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86