Нагнувшись, он обнял ее, и она, ослабев, закрыла глаза и раскрыла губы.Со времени своего первого поцелуя они вели себя сдержанно, сейчас же никто из них уже не хотел скрывать свою страсть.Во всем его теле бушевала мужская сила. Разгоряченная поцелуями и прикосновениями сильных рук, Роури притянула Томаса к себе.Она ощущала его прикосновения – на груди, на спине. Ее одежда была слишком ненадежной защитой от его жарких объятий. Руки Томаса будили в ней желание. Она со стоном откинула назад голову, и поцелуи обрушились на ее шею. Движения сильного мускулистого тела, придавившего ее к земле, рождали вихрь сладостных ощущений.Томас на мгновение поднял голову, чтобы встретиться с ее обезумевшим, безвольным, полным страсти взглядом. Он улыбнулся, карие глаза наполнились теплотой. Нежно взяв ее лицо в свои ладони, он приблизил к нему свои губы.Роури приоткрыла рот, и он вторгся в него горячим языком. Когда она почувствовала, что Томас начинает расстегивать пуговицы на платье, то лишь безвольно опустила руки. Только раз она помогла ему – когда он снимал с нее через голову сорочку. Наконец ее грудь с отвердевшими сосками открылась его взору. Она показалась ему такой привлекательной, что на какое-то мгновение он замер. Потом, опустив голову, скользнул, по соскам языком, затем слабо укусил один и сжал губами.– О Боже! – простонала Роури и изогнулась, когда сладостное ощущение пронзило ее тело.Вся во власти охватившего ее наслаждения, она едва заметила, как с нее соскальзывает юбка.Его губы играли с ее грудью, а руки уже передвинулись вниз и гладили шелковую кожу живота. Задыхаясь, она с трудом держалась, чтобы не вскрикнуть, когда его пальцы спустились еще ниже. Наслаждение было столь острым, что, забыв обо всем и полностью отдавшись своим чувствам, Роури развела ноги. Томас снова стал целовать ее в губы, и ей показалось, что она сейчас задохнется. Ее тело дрожало, и, поскольку он вернулся к ее губам, она чувствовала, что в ее легких кончаются остатки воздуха.Всем своим телом она прижалась к нему.– Возьми меня, Томас, сейчас же. Возьми меня сейчас же, – сбивчиво, задыхаясь, шептала она.Он поднялся на колени и стянул с себя рубашку. И вдруг настороженно поднял голову.– Что? Что случилось? – спросила она.– Лошади. Вставай скорее, Роури!Она вскочила, поспешно натянула юбку и с помощью Томаса торопливо сунула руки в рукава блузки. Пока он застегивал пуговицы, она одернула юбку.– Пойдем отсюда. – И он быстро повел лошадей под укрытие деревьев.Лишь только их скрыла густая тень, на поляне появились несколько индейцев. Среди них были женщины и дети.– Ну и ну, – покачал он головой. – Еще несколько минут, и мы стали бы их добычей.– Думаю, они для нас не опасны. Ни на одном из них нет боевой раскраски. И кроме того, с ними женщины и дети. Возможно, они просто уходят через наше ранчо на север. – Она поправила на себе одежду. – Мне их жаль. Они не понимают, что происходит. Долгие годы они были единственными хозяевами в этих горах, а сейчас сюда пришли чужаки.– Пожалуй, ты права. Но мне следует отвезти тебя назад, к дому.Они сели на лошадей, и Томас рассмеялся:– Такого никогда бы не произошло в Виргинии. Там тебе встретился бы только один дикий человек – это я.Она мягко улыбнулась.– Теперь мне Виргиния кажется гораздо привлекательнее. – Ударив лошадь в бока, Роури направила ее к дому.Томас надел шляпу и двинулся следом.Роури Коллахен медленно ехала от палаточного городка: ей и сегодня не удалось повидать Томаса Грэхема. Со времени их встречи неделю назад она не видела его ни разу и всю эту неделю мучилась от тоски.Единственным утешением было сознание, что и Томас несколько раз пытался повидаться с ней, несмотря на суровое предупреждение отца. Роури удивлялась свой судьбе, которая поставила друг против друга двух самых дорогих ей людей.Она хотела бы, чтобы Томас перед алтарем дал ей клятву быть всегда с ней «в беде и в радости», но он, судя по всему, к этой мысли еще не пришел. Его чувства к ней были несколько иного плана, но осуждать его она не могла. Глупо ожидать скорого предложения от человека, которого видишь столь редко.Вернувшись домой, она написала Томасу письмо, в котором сообщала, что уезжает на две недели, но надеется, что по возвращении найдет возможность его увидеть.Ранним утром следующего дня она отправилась в Огден и сунула свое послание ему под дверь, затем остановила взгляд на табличке с его именем и грустно вздохнула, вспомнив о долгой дороге, которая ей предстояла.Большую часть своего путешествия на поезде до Сент-Луиса Томас думал о Роури Коллахен. Уезжая из Огдена, он попытался повидать девушку, но ее отец решительно воспротивился этому.Томас подумал, что за короткое время Роури заняла в его жизни очень важное место. Это не случайное знакомство. Все, что связано с ней, случайным быть не может. С этой женщиной можно прожить жизнь. Тут он вспомнил, как увидел ее в первый раз, как взял на руки и отнес в тень деревьев. «Забавно, но что-то необычное я почувствовал в ней еще тогда», – подумал Томас.Здесь его мысли о Роури прервались – поезд подходил к станции. Томас выглянул в окно и почти сразу увидел своего лучшего друга. Рурк Стюарт выделялся и ростом, и своим городским видом среди встречающих поезд фермеров и ковбоев.Как только Томас ступил на перрон, все, что занимало его мысли совсем недавно – Роури Коллахен и железная дорога, – мигом унеслось прочь, уступив место нахлынувшим воспоминаниям. С Рурком Стюартом они провели вместе детство, оба добровольцами – хотя и в противоборствующих армиях – участвовали в Гражданской войне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86