Томас не преминул сообщить Рурку.– Эта женщина от меня без ума. Она только и мечтает о постели.– Каждый понимает в меру своей испорченности, – парировала Роури.– Дорогая, у тебя в уголке рта немного крошек, – тревожно произнес Томас и, когда Роури доверчиво приготовила губы для его салфетки, снял их губами. – М-м-м, на вкус неплохо, – оценил он.– Томас! – воскликнула смущенная Роури, бросая взгляд на Стюартов.Но Рурк не нашел в этом ничего предосудительного.– Как я и говорил раньше, Томас ничуть не изменился.Томаса в этот момент отвлекла мирная сцена – Кэтлин и Кин тихо беседовали, держа друг друга за руки.– Видишь их? Молодожены. А мы с Роури еще не провели свой медовый месяц. – Он с сожалением покачал головой. – Не хочу напоминать тебе, старина, но среди нас только вы старая супружеская пара.– Старая пара! – нарочито возмутилась Анжела.– Этот парень только хочет сказать, что наша любовь испытана временем, – повернулся к ней Рурк. – А ты, парень, запомни: время и опыт – лучшие учителя в любви.– Прежде, чем вы возобновите Гражданскую войну, – вмешалась Анжела, – я хочу задать вам вопрос о сегодняшнем дне. Поскольку шпалу из лавра растащили и другие, кажется, тоже, то кто же их восстановит?– Откуда нам знать? – бросил Томас, – Наверное, одна из китайских бригад.– Но тот китаец, который сделает это, и будет человеком, сделавшим последний вклад. Если бы я была репортером, я бы его обязательно разыскала.– Дорогая, это не завершение работ. Это просто поддержание дороги в порядке, – ответил Рурк.– Завершено… и все растащено на сувениры, – с удивлением произнесла Анжела.– Ну, мне сувениры не нужны, чтобы я запомнил этот день, – провозгласил Рурк. – Дамы и господа, я хотел бы произнести тост. – Он взял бутылку с шампанским и стал наполнять бокалы.Все повернулись к Рурку, ожидая обещанный тост.– Я должен заранее извиниться, если мой тост будет слишком многословным.– И покажет, как много шампанского выпито, – заметила его жена.Рурк обнял ее за талию:– Я просто взволнован этим днем и хочу сказать об этом прямо. – Он поднял свой бокал. – Выпьем за Америку, друзья! За эту молодую нацию, которой нет и столетия и которая еще десять лет назад была разделена на две части. Сегодня мы стали действительно неделимой страной. За Америку, дамы и господа, и за исполнение всех наших мечтаний!– Отлично сказано, старина, – сказал Томас. И каждый подтвердил это – кивком, как Кин, взглядом, как Кэтлин, тем, как Роури сжала руку Томаса, и тем, как Анжела улыбнулась своему мужу. Все поддержали этот тост.Неожиданно для всех раздался свисток паровоза, предупреждающий об отправлении поезда. Те, кто намеревался к сегодняшнему вечеру вернуться в Огден, начали поспешно забираться в вагоны.– Поезд отправляется! – перекрыл смех и возгласы на перроне торжественный голос проводника.Прошло несколько минут, и поезд двинулся из Промонтори.Когда они прибыли наконец в Огден, настало время попрощаться с Рурком и Анжелой.– Я так благодарен тебе и Анжеле! – сказал Кин Стюарту. – Я хочу заплатить вам за кольцо.Рурк отрицательно покачал головой.– Это был наш свадебный подарок. Это мы должны благодарить вас за приглашение на свадьбу.– Это самый дорогой для нас подарок, – произнес Кин.– Кроме того, он будет постоянно напоминать вам о нас, – вставила Анжела, целуя его в щеку.Следом за Рурком и Анжелой с Кином и Кэтлин стали прощаться Томас и Роури.Отойдя от поезда, Роури почувствовала на глазах слезы. Стараясь справиться с собой, она решила отогнать мысли о прощании.– Надеюсь, ты не поедешь на ранчо сегодня вечером, – обратилась она к Кэтлин.– Нет. Кин снял комнату в гостинице, – ответила Кэтлин и вдруг порывисто ее обняла. – У меня никогда больше не будет такой подруги, как ты.– Но мы же часто будем приезжать сюда и навещать вас, – успокаивающе произнесла Роури.– Обещаешь? – строго спросила Кэтлин.– Обещаю, – ответила Роури, чувствуя, что не может удержать слез. – А ты попроси Кина, чтобы он иногда привозил тебя в Виргинию.– Смотри, я слышал твое обещание, – вмешался Кин. – Мы надеемся, что ты скоро нас навестишь.– Ну, не так скоро, – заметил Томас, – Нам потребуется время, чтобы устроиться.Он пожал руку Кину, поклонился Кэтлин и, обняв Роури, повел ее обратно к поезду. Роури не удержалась и оглянулась назад.– Хорошо, скоро ты их увидишь, – улыбнулся ей Томас и, тоже обернувшись, помахал рукой.Держась за руки, они вернулись в вагон к Рурку и Анжеле.– Прощаться всегда тяжело, – со вздохом заметила Анжела. – Не хочется и думать, что и мы с вами расстанемся в Сент-Луисе.– Не говори об этом, а то нам с Томасом придется успокаивать двух рыдающих женщин всю дорогу до Миссури, – предупредил ее Рурк.Вдруг послышался резкий стук в дверь. Рурк распахнул дверь и увидел проводника.– Прошу прощения, что беспокою вас, мистер Стюарт, – повернулся к нему вошедший и тут же, отыскав глазами Томаса, обратился к нему. – В соседнем вагоне больная женщина. Не могли бы вы осмотреть ее?– Конечно, – быстро ответил Томас.– Мы оставили медицинский саквояж в твоем отделении, – произнесла Анжела.Томас поспешил за своим саквояжем.– Думаю, это не займет много времени, – уверил он их и последовал за проводником в следующий вагон.Но прошел час, а Томас все не возвращался. Усталая Анжела ушла спать. Галантный Рурк остался возле Роури. В двенадцать часов поезд, разведя пары, покинул Огден и направился в Ларами. Роури с опаской подумала, что не может удержаться от зевоты. Она устроилась поудобнее в кресле, но вместо того, чтобы немного отдохнуть после утомительного дня, крепко уснула, несмотря на присутствие Рурка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86