И заглянул ей в глаза. – Я съем ровно столько, сколько и вы.Ее синие глаза улыбались.– Вы сам черт, Кин Маккензи.– Вы угадали, миссис Рафферти.Она присела на кровать и протянула ему ложку. Но Кин остался неподвижным. Тогда она, слегка поколебавшись, отправила кусок мяса себе в рот. Только после этого пациент начал подкреплять свои силы. То же самое произошло и с хлебом. Вскоре все, что приготовила Кэтлин Рафферти, исчезло, и Кин снова откинулся на подушку и закрыл глаза.Так же вместе Кэтлин и Маккензи обедали и в последующие дни, и Кину удалось добиться того, чего не удавалось Мичелину Дэннехи, – Кэтлин Рафферти начала есть три раза в день.В субботу, когда Кэтлин снимала белье Кина с веревки, перед ней вырос Майкл Рафферти.– Ты рано сегодня, Майкл, – изумилась она.– У нас кончились рельсы, – буркнул он. Увидев брюки Кина в корзине для белья, он сдвинул брови и сжал кулаки. – Постой-ка, жена. – Он внимательно посмотрел на брюки. – Это не мои штаны.Кэтлин пришла в замешательство:– Я… взяла немного белья.Рафферти уставился на нее мрачным взглядом.– Взяла белье. Чье? О чем ты говоришь, жена?– Мистера Маккензи, – тихо произнесла она. – Он ранен и платит мне за то, что я за ним ухаживаю. – Последнее было ложью, но Кэтлин знала, что в человеческую жалость ее муж не верит.Он крепко схватил ее за руку.– Платит тебе? Чем это он тебе платит, шлюха?– Майкл, пожалуйста, ты делаешь мне больно. И у тебя нет оснований так меня называть.Он ударил ее по щеке так, что она упала.– Не ври мне, шлюха. Я видел, какими коровьими глазами ты всегда на него смотришь. – Кэтлин попыталась подняться, но он шагнул к ней и снова ударил. – О нем я позабочусь сам, – прохрипел он.– Пожалуйста, Майкл, прошу тебя, не устраивай сцен, – взмолилась она, поднимаясь на колени и хватаясь за его ноги.– Я должен был понять это раньше, сука. Кэтлин подняла руки, закрываясь от нового удара. Рафферти схватил ее за волосы и потащил, сопротивляющуюся, к дивану.– Таких сук, как ты, учить можно только так, – отрывисто бросил он, притягивая ее к себе, и с силой впился в ее губы.Она все еще пыталась освободиться, и он снова ее ударил, сильнее и злее, чем раньше. Затем, взвыв от ярости, поднял – легко, словно она была совсем невесомой – и бросил на диван. Кэтлин зарыдала, и он снова обрушил на нее удар своего кулака.– Хватить хныкать, ты, поганая сука, – прорычал он, срывая с нее одежду. – Ты получаешь то, что заслужила.Сделав то, что хотел, он натянул брюки и, не удостоив ее взглядом, покинул палатку в поисках дальнейших удовольствий.Кэтлин плакала, свернувшись в комочек на диване. Боль и глубокое отчаяние охватили ее. Глава 12 Томас и Роури обвенчались в маленькой церквушке Ларами, их свидетелями были Дэвид и Барбара Селлер.Глаза Роури стали влажными, когда Томас обвязал ее палец золотистой свадебной лентой своей матери, которую он всегда носил с собой вместо цепочки для часов.После венчания все четверо поспешили обратно на станцию, поскольку Селлерам нужно было ехать дальше. Здесь новобрачные простились с этой милой парой. Роури стало невыразимо жаль, что людей, присутствовавших на самом важном событии в ее жизни, они, возможно, никогда не увидят.– Ты не хочешь послать отцу телеграмму? – спросил Томас, заметив на обратном пути здание телеграфа.– Нет. Завтра мы уже будем в Огдене. Я сама ему все скажу.– Думаю, он будет очень рад узнать, что ты вышла замуж именно за меня, – с иронией заметил Томас. – Затем он пойдет за ружьем.Сам Томас послал телеграмму Стюартам – людям, которых считал самыми близкими. Заполняя бланк, он заметил:– Рурк и Анжела не простят, что я не сделал этого в Сент-Луисе.Роури рассмеялась.– Они, наверное, удивятся, когда получат телеграмму.– Не думаю. Рурк уже подозревал, что к этому все идет. Не знаю почему.Она тронула его за руку.– Думаю, тебе повезло, что у тебя есть такие друзья, как Рурк и Анжела.– Это теперь и твои друзья. Не забывай этого никогда. И если тебе будет трудно, а меня не окажется рядом, ты всегда можешь положиться на них.Ее глаза блеснули.– Это наш медовый месяц, Томас. Не будь таким мрачным. Не пугай меня.Он взял ее за руку.– Ты права. С нами ничего не произойдет. У нас все только начинается. Перед нами – вся жизнь. – Он внимательно посмотрел на нее. – Но сейчас у нас только двенадцать часов до прибытия поезда. Идем в гостиницу.Их свадебный завтрак в ресторанчике гостиницы состоял из жареного картофеля и большого пересоленного бифштекса, который показался Роури самым серьезным испытанием за все время путешествия. Увидев, с какой безнадежностью Роури воюет со своим блюдом, Томас сжал ей руку.– Как только кончится мой контракт с железной дорогой, мы отправимся в свадебное путешествие в Англию или Францию. Мы посетим самые лучшие рестораны, и ты познакомишься с самой лучшей кухней мира.Ее глаза сверкнули:– Медовый месяц в Лондоне и Париже! Это так здорово звучит! А ты уже был когда-нибудь в Европе?Томас кивнул.– Мы с Рурком совершили большое путешествие, когда окончили колледж. Мы тогда были беспечными холостяками, – улыбнулся он.У нее дрогнули губы:– Могу представить, сколько вы разбили сердец в Европе.– И в большей части Британской империи. Но дни эти навсегда ушли. – Он стал серьезным. – Я и Рурк теперь солидные, остепенившиеся, женатые мужчины.Она некоторое время внимательно на него смотрела.– Ты… не жалеешь об этом?– Жалею? О чем? – удивился Томас, поднося ко рту кусок бифштекса.– О том, что ты женатый мужчина. Он взглянул на нее с удивлением.– Почему ты спрашиваешь? Роури опустила глаза.– Думаю, я вела себя с тобой очень бесстыдно… и, может, заставила жениться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86