Даже в этом отдаленном месте я не решался произнести вслух его имя и рисковать тем самым привлечь к себе его внимание.
– Нет, – без раздумий откликнулся Кутулу. – Ни сейчас, ни впредь. Он явился ко мне в сновидении два месяца назад и потребовал вернуться к нему. Но я отказался выполнить его приказ и решил, что должен… что моя обязанность состоит в том, чтобы бороться за Нумантию без Тенедоса. – Он говорил с явным усилием. – И именно поэтому ты так нужен нам.
– Не будем сейчас говорить об этом, – прервал я его. – Позвольте мне сначала насладиться вашим обществом. Позже, после того как мы пообедаем и вспомним о прошлом, вы сможете рассказать мне о своем деле.
Итак, мы пировали, но, боюсь, мои родственники оказались почти полностью выключенными из беседы, хотя я и пытался направлять разговор так, чтобы предмет нашей беседы был интересен и для них. Но одно за другим упоминалось то или иное имя, и кто-то из нас троих обязательно спрашивал, что случилось с ним или с нею. Чаще всего в ответ раздавалось: «Погиб в Майсире», или «Я не знаю», или «Думаю, что попался миротворцам» , а то и ничего не говорили, просто не слишком вежливо пожимали плечами. Так можно было легко превратить дружескую встречу в заочную панихиду, но солдаты должны хорошо знать, когда можно, а когда нельзя скорбеть, даже после такой великой катастрофы, какую нам довелось пережить.
В конце концов мы втроем устроились в одной из гостиных, а мои родственники, выдумав из вежливости какие-то предлоги, разошлись. Элфрик разместился в коридоре за дверью, а я удостоверился, что для Синаит поставлена бутылка нашего лучшего вина. Кутулу, как и я, потягивал свежеприготовленный фруктовый сок.
Я откинулся в кресле и ждал.
– Вы нужны нам, – заговорила Синаит, – чтобы помочь уничтожить бывшего императора Лейша Тенедоса.
Я ожидал чего-то подобного, но оказался не готов к столь прямому высказыванию и посмотрел на Кутулу.
– У него сейчас около полумиллиона человек. Они собраны в Бала-Гиссаре и Даркоте, – сказал тот. – Мы имеем около ста тридцати тысяч в Амуре; они живут там в селах и городах. Среди них есть опытные солдаты, есть каллианцы, сражавшиеся против нас под командованием Чардин Шера или участвовавшие в начавшейся позднее партизанской войне. Другие присоединились к нам из различных побуждений: кто потому, что ненавидит тиранов, а кто из-за того, что император сделал им что-то дурное, или же им кажется, что сделал.
– Великий Совет, который, как я полагаю, нам пока что следует продолжать называть правительством, за последнее время довел численность своих войск примерно до шестисот тысяч человек. Они частично находятся в Никее, частично перемещаются на юг по Латане и проходят обучение в Курраме, используя в качестве баз старые гвардейские учебные лагеря и готовясь атаковать либо нас, либо императора – в зависимости от того, кто окажется ближе и слабее.
– Разница в численности меня нисколько не удивляет, – заметил я.
– Естественно, – отозвался Кутулу. – Кто, по твоему мнению, может возглавить наших людей? Кто из нас способен планировать стратегию, разрабатывать тактику? Кто, по твоему мнению, должен сидеть на белом коне с мечом в руке и выкрикивать слова, услышав которые, все эти люди согласятся пойти на смерть ради уничтожения тирании? Я? – Он громко фыркнул. – Провидица? Она пытается, но…
– Вы нужны нам, Дамастес, – поддержала Синаит. – Нам необходим человек, бывший первым из трибунов. Вы, по нашему мнению, единственный, кто мог бы сплотить всю Нумантию для выступления против Тенедоса, а также уничтожить проклятых хранителей мира и их хозяев, марионеток Майсира.
– Возможно, мы начали не с того конца, – перебил я. – Позвольте мне задать очередной вопрос: почему Тенедос должен быть уничтожен? Разве никто из вас не помнит ту присягу, которую я ему приносил? Кутулу, ведь и ты давал точно такую же клятву.
Нет, – ответил Кутулу. – Как ни странно, но он ни разу не попросил меня присягнуть лично ему. Возможно, он считал, что было достаточно той присяги, которую я уже принял, поступая на службу в никейскую стражу, и моей… – он закусил губу, – несомненной преданности тому, что, как мне казалось, он обещал, – делу процветания нашей страны.
– И что же побудило тебя отказаться от него?
– Я видел перемены, – ответил Кутулу, – которые происходили в нем день за днем, год за годом, после того как ты надел на него императорскую корону. Казалось, будто существовали два Тенедоса: тот, которому я сначала служил, кто обещал стать величайшим из правителей, которых когда-либо видела Нумантия, и другой, стремившийся к власти только ради самого себя, капризный, даже злой человек. Мало-помалу от того человека, которого я знал раньше, оставалось все меньше и меньше; в конце концов его полностью вытеснил тот, новый император, который все погубил своим безумным вторжением в Майсир.
– Или же, – с расстроенным видом добавил Кутулу после небольшой паузы, – я обманываю сам себя. Воз можно, всегда существовал только один Тенедос, а я вместо него истинного видел то, что хотел видеть: короля, какого я желал для Нумантии… Я не знаю.
– Я тоже не знаю, – отозвался я. – Поскольку поступал точно так же.
– Дамастес, – вмешалась Синаит, – вы что-то скрываете. Я провидица – конечно, не столь сильная, как Тенедос, – но я сотворила кое-какие заклинания, и у меня сложилось четкое представление о том, что в последней битве при Камбиазо он намеревался поставить на карту все свое могущество. Я также обнаружила некоторое… ну, скажем, эхо, которое могло остаться от могучего заклинания – заклинания, вызывающего чудовищные силы зла, которое оказалось прервано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154