Если хочешь, возьми с собой свою колдунью. Она будет твоей женщиной. Она хороша собой и, кажется, не слишком возражает против того, чтобы жить по-нашему, как животные. Ну что? Скажешь, плохое предложение?
В голове у меня промелькнуло сразу несколько ответов, но тут моя лошадь принялась нетерпеливо бить копытом.
Ничего не говоря, я отдал ему военный салют, отъехал к своей колонне, и мы двинулись к майсирскому лагерю.
Я был рад, что Симея не могла услышать его последнюю фразу. Наверняка она пришла бы в страшную ярость, если бы какой-нибудь дурак только заподозрил, что она могла вступить в сколь угодно близкие отношения с мужчиной, который не разделяет ее идеи.
А потом удивился самому себе: с чего это я вдруг подумал о ней?
Старая дорога заросла кустами и молодыми деревьями, и поэтому поначалу нам потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы пробираться по ней. Но затем мы выехали на проезжий путь, почти напрямик прорезавший холмистую местность, и двинулись по нему колонной по двое.
Углубившись примерно на три лиги в глубину расположения майсирцев, мы остановились.
Симея спешилась, начертила на земле какие-то фигуры, положила в них несколько травинок и побрызгала водой.
– Они выставили наблюдателей, – сказала она, за кончив свои действия, – но похоже, что те сидят на вершине холма, поглядывают в разные стороны и пока что ничего не заметили. По крайней мере, я не ощущаю никакой опасности. Любопытно, что майсирцы пока не сотворили ни одного сильного волшебства наподобие тех, которые, как вы рассказывали, они использовали во время прошлой войны.
Возможно, их верховный маг, о котором вы говорили, имел только один настоящий талант. Впрочем, не исключено, что он загодя избавился от всех, кто мог бы померяться с ним силой, и в армии остались одни только подручные. Хотя все это только домыслы. Скорее всего, настоящей проблемой для их колдунов является то, что они не знают, как обращаться с местными травами и прочими материалами, а используют только те снадобья, которые привезли с собой из Майсира, – поэтому их заклинания действуют не так эффективно, как могли бы. К тому же они наверняка чувствуют себя неуверенно в чужой стране. Большое волшебство требует некоторого высокомерия, потому что с его помощью вы навязываете свою волю упрямой материи или же еще более упрямым людям или демонам. Не исключено также, что они все делают по одному и тому же шаблону, так же, как, по вашим словам, действует их армия.
Лошадь, устав ждать, заржала, и Симея скорчила гримасу:
– Я заболталась, правда? Это потому, что мне страшно.
– А кому не страшно? – отозвался я. – Пора ехать.
Она принужденно улыбнулась, а мне вдруг, как ни странно, захотелось поцеловать ее.
Она подняла на меня взгляд, как будто ожидала чего-то, а затем легко вскочила в седло. Я приказал передовым ехать напрямик, пока мы не выйдем на другую дорогу.
По ней мы с величайшей наглостью поехали шагом, пустив вперед двоих людей, к копьям которых были привязаны, словно вымпелы, куски материи. Так мы напоминали отряд негаретов или легкой кавалерии, возвращающийся из разведки; по крайней мере, я на это надеялся.
Однажды нас окликнули часовые. Я прокричал в ответ длинную фразу на майсирском военном жаргоне. Видимо, этого оказалось достаточно, потому что никто не попытался выстрелить в нас или поднять тревогу.
Мы доехали уже до самой середины долины, направляясь к большим конюшням, где держали сменных лошадей. В Чашу Ясновидения мы видели, что они совсем не охранялись.
За лошадиными стойлами располагалось несколько рядов палаток, в которых пока что почти никого не было, а за ними начиналась территория поместья, которое король Байран использовал в качестве выездной резиденции.
Только было я собрался приказать перейти на рысь, как передний всадник резко остановил лошадь. Хорошо, что мы заранее рассыпались: если бы мы ехали строем, то налетели бы друг на друга и попадали, как чурбачки, которые ребенок выстраивает на столе, а потом заставляет упасть, толкнув пальцем крайний.
Совсем недавно, уже после того как последние наши разведчики покинули вражеский лагерь, кто-то выстроил на нашем пути баррикаду. Она была сложена из бревен, поверх которых торчали наломанные ветки колючих кустарников.
Что же могла означать эта неожиданно появившаяся преграда? Неужели враги узнали о нашем намерении и подготовили засаду? Если да, то они никуда не годные вояки – им следовало позволить нам, ничего не подозревающим, попасть в западню, а потом захлопнуть ее.
– Четыре человека! – громко крикнул я. – Взять веревки! Растащить прочь эти дрова!
Баррикаду быстро разобрали. За это время мимо меня не просвистела ни одна стрела, так что мы спокойно сели на лошадей и поехали дальше.
Я приказал перейти на рысь, и лошади охотно прибавили шагу. По-видимому, им, как и людям, не терпелось покончить с неопределенностью.
Наконец мы подъехали к конюшням. Каждый из моих людей, как было предусмотрено планом, достал один из двух пакетов, которые вез за пазухой, чтобы укрыть от непогоды.
Симея решила на сей раз воспользоваться магией сродства. Три или четыре человека в моем отряде умели делать свистульки из дерева; два десятка солдат резали для них на берегу ручья ивовые прутья, из которых получилась целая куча свистулек. Симея пропела над ними заклинание. Потом свистульки разрезали на части, и волшебница вновь подвергла их магическому воздействию. Было и третье заклинание, которое должно было сработать, когда кусочки свистулек соприкоснутся с водой.
И вот сейчас мы швыряли эти обрезки дерева в загоны для животных, на полужидкую землю, в которой вязли копыта лошадей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154