На кровати были сложены аккуратной стопкой простыни и одеяла, а возле противоположной входу стенки лежало несколько подушек.
– Ну что ж, значит, здесь действительно есть все, – сказал я, зевнул и внезапно осознал, что мне очень давно не удавалось поспать; разве что вздремнуть вполглаза неполный час. Сколько же времени я так провел? Три дня? Или больше? Я почувствовал, что на меня навалилась усталость.
– Не хотите поесть?
После этих слов я ощутил еще и голод, а страх и нервное напряжение, помогавшие телу пребывать все это время в состоянии лихорадочного возбуждения, напротив, исчезли. Я заморгал, все, что было у меня перед глазами, вдруг превратилось в бесформенные пятна, и я поспешно опустился на маленький диванчик.
– Клянусь посохом Ирису, я выдохся, – признался я.
– Я тоже смертельно устала, – ответила Симея. – Вы не могли бы расстелить постель, пока я сварю не много супа? На голодный желудок хуже спится.
– И где ты только берешь энергию?
– Я еще молода, – весело крикнула девушка. – А вы еще помните, что это значит?
– Если бы у меня осталась хоть капля энергии, я за такую дерзость гонялся бы за тобой по всей палубе, пока не поймал бы, а потом выкинул бы за борт.
– Лучше поберегите силы, а сейчас прочтите мне инструкции на пакете с сухим супом.
Я прочел, и в конце концов, безостановочно зевая, мы все же сумели поесть. Я вымыл тарелки, осмотрелся, понял, как выпустить воду из раковины, снова наполнил ее чистой водой и вымыл лицо с мылом, которое, конечно же, оказалось на полочке.
Симея, стараясь не уснуть, сидела на диване и смотрела на меня остановившимся от усталости взглядом.
– Твоя очередь, – сказал я, а сам поднялся на палубу, оглядел яхту и реку и, не увидев в воде, по которой ветер гнал густые клочья тумана, ничего подозрительного, спустился вниз, поднял лестницу и сгреб с кровати одеяло и две подушки.
Симея, чистившая зубы маленькой щеткой, тоже обнаружившейся среди вещей предусмотрительного хозяина, обернулась:
– Что вы делаете?
– Собираюсь приготовить себе постель.
– На этой кушетке?
– Мне приходилось спать и на еще менее удобных вещах.
– Не валяйте дурака, – сказала Симея. – На кровати хватит места для полдюжины людей. Вернее, полдюжины смогут устроить там оргию.
Я слишком устал для того, чтобы ломать комедию или спорить, и потому, не говоря ни единого слова, кинул одеяло назад. Но, прислонившись к стене, чтобы снять сапоги, я вдруг понял, что до омерзения грязен, и вновь вышел на палубу.
– Ну, что еще?
– Мне стало стыдно за самого себя.
Симея, удивленно вскинув брови, смотрела, как я накачал воду в бачок унитаза, а затем нашел полотенце, взял мыло, ведро и открыл люк, ведущий на палубу.
– Вы сумасшедший.
– Очень может быть, – согласился я. – Но я предпочитаю быть чистым сумасшедшим.
– Желаю удачи, – сказала она мне в спину.
Я вышел на палубу, стащил с ног сапоги, содрогнулся от их запаха и поспешно скинул с себя одежду. Облившись из ведра речной водой, я намылился, смыл мыло, еще раз намылился и окатился водой, а потом заставил себя тщательно вымыть голову. Волосы свалялись чуть ли не в войлок, и мне казалось, что с каждым днем их остается на голове все меньше и меньше. Я с трудом держался на ногах от усталости, но сейчас мне было так холодно, что опасность уснуть на ходу мне не угрожала, поэтому я наскоро постирал подштанники и портянки. Спустившись в каюту, я растерся полотенцем и развесил сохнуть где попало свое мокрое белье.
Я помню, как протиснулся под трап, увидел перед собой огромную кровать с теплой постелью, заметил с одного ее края холмик – там, укрывшись с головой, спала Симея, – пошатнувшись, шагнул вперед, и… на этом все кончилось.
Проснувшись, я не чувствовал ни боли в натруженных мышцах, ни ломоты в суставах, которой можно было ожидать, проведя несколько дней под дождем. Как раз наоборот, я ощутил, что мир прекрасен. Я лениво спросил себя, сколько же прошло времени, отодвинул занавес на одном из изящных восьмиугольных иллюминаторов и увидел за ним серый дневной свет, с трудом пробивавшийся сквозь туман, и частый мелкий дождь. Если не считать света, все выглядело точно так же, как и в тот момент, когда я отключился.
Я был в спальне один. Поискав глазами полотенце, чтобы хоть чем-то прикрыть наготу, я вместо него обнаружил свою одежду, аккуратно сложенную в изножье кровати. Вся она была совершенно сухая и пахла фиалками. Я оделся и, не обуваясь, вышел в главную каюту. Симея уютно сидела с ногами на диване, читая книгу, которую, вероятно, разыскала на одной из полок. Ее коротко подстриженные волосы сияли темным блеском, а пахло от нее, как я сразу уловил, духами с экзотическим ароматом сандала и мускуса.
– С добрым утром, – приветствовала она меня. – Я уж думала, что вы умерли.
– Я и впрямь умер, – согласился я, улыбнувшись во весь рот, – но одна волшебница вернула меня с Колеса на эту яхту. Я долго спал?
– Ну, я, кажется, один раз проснулась ночью, но сразу же снова заснула. Потом проснулась еще раз, вскоре после рассвета, увидела, что на реке такой шторм, что плыть нельзя, и опять легла спать. Встала час назад, сварила суп. В этой кастрюле еще немного осталось.
– Неужели на яхте нет ничего, кроме супа?
– Есть, и много всего, но… но я не такая уж хорошая повариха, а чтобы приготовить что-нибудь из тех продуктов, которые я нашла, нужно приложить немало усилий.
– Как приятно узнать, что и у тебя есть хоть какие-то недостатки, – сказал я. – Полагаю, что мою одежду высушило волшебство?
– При такой погоде сама собой она не высохла бы никогда. – Девушка обвела взглядом каюту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154