И правильно сделал. Саня вдруг встрепенулась:— Вспомнила. С Осоченко они на кухне недавно беседовали, и я краем уха услышала, как Валентин сказал, что, по идее, если постараться, можно через Интернет даже президентом своего кандидата выбрать. И вообще, он сказал, все результаты выборов — это только работа нескольких грамотных хакеров.— Еще один вопрос. Накануне убийства — если вы только помните — Валентин компьютер не ремонтировал?— Он опять в Интернете работал. А что было потом, я не помню... Он мне уже укол поставил.— Он? — переспросил я.— Да. Он всегда мне сам ставил.Лоскутков выполнял при частном сыщике роль секретаря, торопливо записывая вопросы и ответы. Это всегда приятно, когда не ты работаешь на ментов, а городская уголовка пашет на частное детективное агентство.— Может быть, на сегодня прекратим допрос? — спросил я. — Вижу, вы устали...— Нет, подожди... — хотел не согласиться майор, но перехватил мой взгляд и смолк.Я тоже при необходимости могу смотреть не менее жестко, чем мент.Саня просто кивнула. Ей было все равно.Подписали протокол, вызвали страшилу-прапорщика.— Что случилось? — спросил Лоскутков, когда Саньку вывели.Открылась дверь из смежного кабинета, и Володя принес два стакана чая. Долго же он его кипятил.— Поехали... — садистски сказал я.— А чай? — спросил Володя.Майор с тоской глянул на коробку сахара, принесенную мной. Уйти сейчас было выше его сил, и я смилостивился, как человек по натуре иногда добрый.— Пять минут на чаепитие. Уговорили. А я пока кое-что расскажу. Кстати, Володя, ты дозвонился Кудрявцеву?— Да. Он узнает и мне перезвонит. Ему еще надо найти тех дежурных.Я согласно кивнул.— Не уходи никуда, дождись звонка. Итак, выдаю информацию к размышлению. Насчет следователя ФСБ я частично уже выдал?— Ну и?— Это дает возможность предполагать, что Леший все-таки он?— Предположим. Но меня интересует пистолет. Это же связующее звено между Лешим и Чанышевым, если только сам Чанышев не был Лешим. Результат экспертизы на ДНК будет только завтра. И по Чанышеву, и по Панкратову. Но у Чанышева нет царапин.— Между ними могла существовать связь.— Какая?— Капитан Панкратов специализировался в ФСБ на делах, подходящих под статьи 272, 273 и 274...— Компьютерные?Удивительно, но майор Лоскутков Уголовный кодекс, оказывается, знает. Квалифицированный он мент.— Да. Кроме того, что касается Валентина Чанышева, то, по моим данным, кто-то из кандидатов на предстоящие выборы в Государственную Думу нанял его, как хакера, для работы в предвыборный период. Взламывать чужие “сети” и собирать необходимые данные.А возможно, и большее, если только я правильно понял Саньку Чанышеву.— Что?— Возможно, они хотят влезть в компьютер областной комиссии и поменять результаты.— Разве такое можно сделать?— При умении — запросто делается. Сложнее замести следы. Все хакеры на этом и попадаются.— Едем... — сразу сказал Лоскутков, отставив в сторону недопитый чай.— Подожди, — мне пришла в голову еще одна мысль. — Дай-ка мне заключение эксперта на Чанышева.Майор пожал плечами и недовольно достал из кармана ключи от несгораемого шкафа. Достал папку, нашел нужную страницу, исписанную мелким почерком. Очевидно, у судебных экспертов не работает печатная машинка или принтер.Я вслух прочитал, ставя голосом ударение и четко отделяя слова друг от друга:— “Смерть наступила от пулевого ранения в височную часть головы с расстояния не менее трех метров. Следов пороха вокруг раны не обнаружено”.— Ну и что? — спросил Лоскутков.— Ты можешь себе представить, чтобы такой стрелок, как Санька Чанышева, попал прицельно в висок минимум с трех метров? Да еще под воздействием наркотика? Она же пистолет еле-еле своей лапкой удерживает. В корпус бы — ладно, но в голову, в висок?Зазвенел телефон.— Слушаю. Майор Лоскутков. А... Ты...Ну-ну. Да. Понятно. Спасибо.И опять хмуро на меня посмотрел.— Что-то новое?— Кудрявцев звонил. Нашел он сержанта — помощника дежурного, который пистолет у Чанышевой забирал. Пистолет был на предохранителе.— На предохранителе, о существовании которого она не предполагает... — добавил я.— Если адвокат будет настаивать, я смогу отпустить ее под подписку о невыезде... Глава шестая 1 Леший посмотрел в окно. Дождь не прекращался уже два часа. Он любил смотреть на дождь. Шепот воды всегда успокаивал, и становилось легко на душе. Чуть щемяще-грустно, но легко. Так бывало всегда, еще с самого раннего детства.Сейчас раздражала и мешала душевной легкости прочная решетка за стеклом, грубо сваренные перекрестья металла. Несколько лет назад она стала для него символом, который часто приходил во сне. Потом это прошло...Он отвернулся, чтобы эту решетку не видеть, сел, закрыл глаза, и только слушал, слушал и слушал дождь, как меломаны слушают тонкую классическую музыку. Стекла звуки не заглушали. Даже наоборот, тяжелые капли били порой и по стеклу, и по жестяному подоконнику, внося звуковой диссонанс, но он был естественным и потому казался необходимым. Он даже создавал какое-то понимание существующего порядка, в котором отсутствие диссонанса просто усыпит и не придаст дождю никакого характерного оттенка.Дождь его несчастной, как Лешему думалось, сущности казался созвучным внутреннему настроению. Его всегдашнему внутреннему настроению. Потому что он издавна считал себя несчастным. С самого детства.Еще в дошкольном возрасте, когда гулял с матерью во дворе, та остановилась с кем-то из знакомых поговорить, а он отошел в сторону.И услышал, как говорят сидящие на скамейке бабуськи, не понимая, что он уже не маленький, умеет слушать — а, следовательно, и понимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83