Он теряется. Не находит ответа. Глаза начинают бегать сильнее. Значит, нервничает.Эх, а еще компьютерщик! Не добавляет компьютер сообразительности, в этом я убедился на примере своего заказчика.Заказчик... Вот с этого мне и надо начинать.— Ладно, Гоша, — сказал я мягко. Только что по коленке его успокаивающе не потрепал. — Ситуация складывается не в вашу пользу. Но в данном случае я не представляю интересы милиции. И это уже само по себе хорошо. Более того, я представляю ваши интересы.А это хорошо вдвойне. И я не верю, что вы пришли сюда обокрасть квартиру вашего убитого товарища. Это, конечно, глупости. Но зачем-то вы сюда пришли. Мне нужен вразумительный ответ, потому что сам факт, так или иначе, но дойдет до майора Лоскуткова.И тогда мне необходимо будет сказать ему, почему я сразу не вызвал милицейский наряд.А вы обратите все же внимание на то, что я его не вызвал. Понимаете, как обстоит дело?В данном случае мои интересы очень даже пересекаются с вашими.— Что я должен сказать?— Мне вы должны сказать правду. Чтобы я был спокоен и не подозревал вас в злых намерениях. Только тогда я помогу вам придумать не правду, которая будет передана майору Лоскуткову так, чтобы он поверил.Опять Гоша задумался. Очень ему не хочется говорить правду. Хотя я и могу о ней сам догадаться. При всем своем громадном желании задержать убийцу и получить, помимо аванса, еще энную сумму от своего второго заказчика, я не могу всерьез рассматривать его как подозреваемого. Внешность отражает его внутреннее содержание. У Гоши на лице написано, что он — мямля и неудачник, хотя изо всех сил старается бороться с этим. Кое-что ему, возможно, и удается, но он — птица недостаточно большого полета. Да и что здесь делать убийце, зачем идти на такой риск? А его интерес в этой квартире должен быть другой.Судя по тому хотя бы, какие заказы выполнял Валентин Чанышев для Вениамина Вениаминовича.Клиенту надо помогать. За это он мне и деньги платит.— Какую программу вы хотели найти?На лице сначала — испуг птицы, потом — изумление удава:— Откуда вы знаете?— Догадаться не очень трудно. Итак, что это за программа?— Какая вам разница? Просто очень сложная штука, которую я сам сделать не смог.Через два дня придет заказчик, а я не сумел.Но знаю, что у Валентина такая есть. Он для другого человека делал...— И этого другого человека тоже вы к нему присылали?— Нет.— А почему вы пришли ночью? Тайком?— Потому что это чужая вещь. Я действительно хотел ее украсть, — он опустил голову.Голос у парня совсем упал. — И хотел потом выдать за свою разработку.— Я не верю, что вы и сейчас говорите правду. Извините уж, Гоша, за откровенность.Вы скрыли от меня, что Валентин Чанышев был вашим компаньоном. Не совсем понятно, зачем вам это понадобилось, хотя я могу и предположить, что некоторые разработки Чанышева делались специально для того, чтобы обойти закон. А я в вашем представлении являюсь представителем закона, так?— Да. Потому я и не сказал. Лучше к некоторым программам рекламы не делать.— А почему вы начали действовать так срочно, если знаете, что программа должна быть здесь? Ведь еще есть два дня в запасе. За два дня могут отпустить Александру Чанышеву, и тогда, я думаю, она не отказалась бы вам помочь. Тем более, что по закону теперь она стала вашим соучредителем. Ведь так? Других реальных наследников на солидные капиталы Валентина Чанышева нет?— Да. Теперь она — наш соучредитель.Только вы сами говорили, что квартирой многие интересуются. Я подозреваю, что интересуются как раз его программами. У Валентина было очень много нестандартных разработок.— Но ведь стоило показать в милиции учредительные документы вашей фирмы, и вам бы позволили спокойно забрать эту программу. Невозможно было бы доказать, что он разрабатывал ее для кого-то другого.Я ожидал, что он скажет, будто не подумал о таком простом пути. Это была бы откровенная ложь. Но Осоченко промолчал.— Тем более, что ваш риск совершенно неоправдан. Компьютер увезли в милицию.— Программы — не в самом компьютере... — в голосе прозвучала последняя надежда.— ZIP вместе с дискетами тоже увезли.Гоша даже застонал. То есть он хотел глубоко вздохнуть, но у него непроизвольно получился стон.— Я могу походатайствовать, чтобы вам дали покопаться в дискетах и выбрать то, что принадлежит фирме.— А там есть знающие компьютерщики?— Есть. И там работающие, и там сидящие.— То есть?— Это к делу не относится. Просто вчера они арестовали одного человека... Подозревают, что он — Леший. Слышали про такого?У Гоши широко раскрылись глаза.— Вот он — крупный специалист по компьютерам и по хакерам. Профессионал. Ну, так что, мне попросить?— Не надо, — коротко сказал Гоша.— Почему? Вы опять пытаетесь меня ввести в заблуждение и пришли сюда по другой причине?— Нет. Просто программа — не из тех, которые следует видеть милиции.— Расскажите...— Зачем? Вы же все равно в компьютерах... — он хотел сказать что-то колючее и колоритное, но удержался, — мало что понимаете.— На будущее. Я вчера договорился с вашим третьим компаньоном...— С Валерой? — удивленно спросил Осоченко.— С Валерой. Хочу сегодня компьютер у вас купить. Может, буду больше знать о возможностях своей машины. Расскажите.Честно говоря, я именно как будущий пользователь и спрашивал Гошу. Отнюдь не как частный сыщик.— Очень маленькая программка, написанная на довольно редком для российских программистов языке Clarion. Вы про такой, вероятно, даже и не слышали, — опять укол профессионала в сторону дилетанта. Прощается и признается, как явная справедливость. — Подсоединяешь компьютер с такой программой к обыкновенному кассовому аппарату с фискальной памятью, и можно делать с этой памятью все, что душе угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83