Не возражаешь?Панкратов кивнул довольно хмуро.— Насколько я знаю, ты в своем ведомстве занимаешься вопросами компьютерных преступлений.— Да, — кивнул он. — К сожалению, занимаюсь почти один. А преступлений день ото дня становится все больше и больше. И сложность их возрастает. Давно бы уже пора создавать целый отдел, как везде на Западе...Он явно заинтересовался. Профессионал всегда заинтересуется. Я так и думал, рассчитывая на его консультацию. Не на то, что захочет помочь, но явно захочет показать дилетантам, насколько он специалист в своем деле.— Вот и мы столкнулись с таким.— Ну, — как обычно, не вовремя вступил в разговор майор, — не совсем так. Мы столкнулись не с компьютерным преступлением, а с убийством программиста.— Ну, — передразнил я майора, — и это не совсем так, потому что выплывают такие подробности, которые несомненно заинтересуют и тебя.— Мужики, давайте без пикировки. Мы представляем три почти враждующих стороны, — Панкратов улыбнулся, отдавая дань своему пониманию отношений ментовки, ФСБ и частного сыска, и от улыбки его, в общем-то, страшноватое лицо преобразилось, обнажив натуру добродушную и миролюбивую. — И, тем не менее, делаем одно общее дело. Сначала давайте разберемся, сведем концы с концами, а потом уже будем славу делить.— А кто здесь о славе говорит? — спросил Лоскутков.— Частный сыщик... — вставил я. — Как обычно, я доберусь до самого интересного, а слава уйдет или к Лоскуткову, или в ФСБ. Так уже сколько раз бывало.— Сколько ты вообще сыском занимаешься? — дотошно спросил майор.Я промолчал.— Может, хватит?.. Итак, я слушаю тебя, Сергей Иванович. Только с самого начала, если можно.И я начал с самого начала. Как Санька Чанышева пришла в райотдел, как сдалась на милость правосудия, и все дальнейшее. Лоскуткову это было неинтересно, и он только сопел, попивая чай. За окном начался все же дождь, и пот с лица майора тек точно такими же струями.Когда я дошел до программы работы с кассовыми аппаратами, Панкратов перебил меня:— Это невозможно. Большинство кассовых аппаратов в нашем регионе — фирмы “Самсунг”. Или ее аналоги. Фирма дает абсолютную гарантию непроникновения в фискальную память. Там заложена программа уничтожения всех данных памяти в случае попытки изменения.— Знаешь, — сказал я, — в Афгане мы взяли в плен одного моджахеда. Сам он ходил в драных штанах и галошах на босу ногу, а его охраняла сотня человек со “стингерами” и два танка! Так вот, он обыкновенными цветными карандашами рисовал хоть доллары, хоть рубли — такие, что от настоящих без бутылки не отличишь. Сначала на бумаге рисовал водяные знаки, потом белым карандашом эти знаки закрашивал и наносил основной рисунок. Пока бумажки не промокнут, они — настоящие.— И что ты с этим моджахедом сделал? — спросил Лоскутков подозрительно.— Две недели заставлял на себя работать, а потом, как и положено, расстрелял.Рысьи глаза смотрели на меня не мигая.Ему от всей души хотелось мне поверить. Просто до зеленой тоски хотелось.— А ты думаешь, на какие шиши я вчера купил себе сотовый телефон и компьютер? — спросил я невинно.— Нет, я серьезно, — сказал Панкратов.— Я тоже серьезно.— И я про такую штуку слышал, — Лоскутков вернулся к делу. — Про кассовые аппараты. Мне один подонок на допросе рассказывал. Они этого умельца целый месяц искали.Хотели на хвост сесть и заставить на себя работать. Так и не нашли. Только откуда у тебя эти сведения? — обратился майор ко мне.— Работать надо даже по ночам. Бегать по городу, а не ждать, когда тебе в кабинет принесут протокольчик и доставят задержанного.Тут мент доказал, что он тоже иногда не дурак.— Осоченко? Я его назавтра на допрос вызвал.Мне захотелось крикнуть клиенту:“Гоша, это не я... Лоскутков и сам — почти умный...”К сожалению, Гоши рядом не оказалось.— Давай дальше... — попросил Панкратов. — Ты даже не представляешь, во что ты влез... Если это тот человек... Я с этим проклятым программистом второй год бьюсь, найти его не могу.Оказывается, я попал в точку.— Но ты же говоришь, что такое — невозможно?— Приходится верить в нового Левшу. Он помимо этого столько уже наворочал, что хочется за голову схватиться. Попробовал себя во всех почти областях. И так навострился следы убирать, что невозможно найти телефон, с которого он работает. Только во время самого сеанса можно за руку схватить. За номер то есть... А кто знает, куда он в следующий раз влезет? Если полностью все раскопать, то, думаю, наберется по совокупности на пожизненное заключение. Такие авантюры, что вам в вашем управлении, — почти реверанс в сторону майора Лоскуткова, — сроду и не снились. И в результате каждого дела мы выходили на совершенно посторонний телефон, с которого он якобы и работал. Но хозяева телефона ничего об этом не знают и вообще компьютеры только в американских фильмах видели.— Что касается кассовых аппаратов, то из квартиры Чанышевых пропал ноутбук, с которого он работал.— Это что такое? — спросил Лоскутков.— Маленький переносной компьютер, меньше “дипломата”.— Ничего оттуда не пропадало, — мент упертый, как телеграфный столб. Того и жди, что сейчас, как этот столб, загудит от возмущенной уверенности.— Ты точно знаешь?— Точно. Я специально просил притащить туда Александру Чанышеву, чтобы она осмотрела квартиру после визита Гальцева. Все на месте.— Во-первых, она наркоманка. И не всегда может сосредоточиться. Возможно, она просто и не хотела сосредоточиваться. Если бы ты пообещал ей после осмотра дозу вколоть, тогда разговор был бы иной. Во-вторых, я не вполне уверен, что Александра Чанышева сама не перепрятала этот ноутбук, чтобы он не попал в руки ментам и налоговой полиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83