По крайней мере, пока машина здесь, есть маленькая надежда, что ее не растащат по частям до тех пор, пока я найду специалиста, который двигатель посмотрит.Машину закрыл, хлопнул без обиды по крыше и поднялся к Лоскуткову.— Вот так обстоит дело, — пересказал я ему свой разговор с Гошей Осоченко и передал собственные наблюдения за клиентом. — Теперь ты не обращай внимания, что вы с ним коллеги (у Гоши вся щека от Пашиной пятки синяя), и постарайся его дожать. Парень он, по-моему, не слишком крепкий. Ты, главное, дави на него посильнее. Особенно, когда заметишь, что у него начинают глаза бегать. Астигматизм — на нервной, похоже, почве.— Так ты предполагаешь, что он и она...— Пока я еще ничего не предполагаю. На Гошу у меня надежды вообще мало. А вот что она из себя представляет, в этом следует разобраться.— Давай обрисуем полный круг, — предложил майор, желая во что бы то ни стало и любыми известными инквизиции методами вытащить из меня не только факты, но даже мысли о возможных фактах. — Всех, кто так или иначе может быть причастен к этому делу.Начнем с Хозяинова...— Я был у него перед визитом к Осоченко.Их фирмы располагаются в одном здании.— Даже так? Кстати, поясни-ка мне насчет Хозяинова. Ты вхож во все мафиозные структуры или только выборочно? — Ехидно-ледяной голос мента полностью соответствует рысьему взгляду. Я бросил взгляд на подоконник — так и есть, догадка моя верна. Сахар, что я вчера привез, уже кончился, и майор будет не в духе, пока не получит очередную “взятку” в виде следующей порции. — И о чем же вы беседовали с уважаемым Александром Матвеевичем? Или простым и неумным ментам этого знать не полагается?— Как раз о необходимости как можно быстрее поймать убийцу мы и беседовали. Он пытается создать впечатление, что больше других заинтересован в этом. Возможно, он говорит правду.— Коим образом он-то может быть в этом заинтересован? Мне трудно связать свои интересы с его даже теоретически. Он что, потерял исполнителя, которого невозможно заменить?— Если я с помощью ментов — или вообще без оных — добьюсь результата, тогда никто не будет копать под Хозяинова и не доберется до методов, которыми ведется предвыборная кампания.— Ты сразу отбиваешь у меня желание поймать убийцу, — это он так пошутил. Он даже улыбнулся бы, если бы не суровая работа Паши Гальцева. — Эти методы как-то могут касаться сферы моих интересов?— Едва ли. Скорее, они представляют интерес для окружной избирательной комиссии.Ты же знаешь, что там наворотили такую кипу новых законов и порядков, что...— Так ты предлагаешь исключить Хозяинова и компанию из списка подозреваемых?— Нет. Этого я не предлагаю. Я только предлагаю поставить их на последнее место.Иначе пропадает элементарная логика в их действиях. Они нанимают частного сыщика, причем, заметь, незнакомого, потому, что на ментовку не надеются.— Но частный сыщик может что-то накопать и на них? — Лоскутков смотрит на меня с надеждой.— Если это будет прямой криминал. Предвыборные технологии меня мало трогают.— А приход к власти таких депутатов...— Плевать. Депутаты все такие. У честных просто не хватит денег на предвыборную кампанию.Лоскутков тоскливо глянул на место, где вчера стояла коробка с сахаром, и непритворно вздохнул, почти сдаваясь. Слаб он душой, потому что слаб телом.— Хорошо. У меня без выборов работы хватает. Давай определять дальнейший круг.Паша Гальцев?— Пашу, как мы знаем, послали забрать винчестер с компьютера уже убитого Чанышева. До этого он не имел к квартире никакого отношения. Не знал о ее существовании. Не предполагал, что там можно что-то снять.— А откуда у тебя такая уверенность?— А откуда у тебя такая на него злость?Майор почесал синюю шишку на челюсти и ничего не ответил. Менты не любят, когда их обвиняют в очевидной предвзятости мнений.— Тогда кого же вообще включать в этот круг? Двоих ребят, которых ты поломал?— Они только утром узнали о существовании Чанышева. Узнали, кстати, по своим каналам, из райотдела, и о его смерти. Валентин был убит в ту же ночь, когда забрался в сеть предвыборного штаба и не сумел корректно выйти.— Что значит “корректно”?— В данном случае это — компьютерный термин.— Тоже мне, компьютерщик выискался.Но ведь, неужели не соображаешь, уже одно то, что он в их сеть забрался — это уже повод для убийства?— И самый очевидный. Потому, мне кажется, его и следует отодвинуть на задний план. Где-то рядом с Хозяиновым поставить.Мне кажется, что кто-то этим поводом воспользовался и умело нас подводит к определенным выводам.— Так кто же, по-твоему, вообще входит в круг? — мент начинает злиться. Ему, похоже, очень хочется заскрипеть зубами, но он помнит о том, какую боль при этом получает, и потому сдерживается.— Я вижу только двух человек — Осоченко и Александру Чанышеву. Но круг замыкать не советую, потому что в него должен войти и кто-то посторонний.— Кто? Мне не ясен мотив убийства. Без мотива мы не сможем определить этого постороннего. Это, господин спецназовец, самые азы сыскной работы — ты учись у более опытных товарищей. И назови мне мотив...— Беременность Александры — раз. Программы, созданные Чанышевым для кого-то на заказ — два, три, пять, десять...— Только им ли создавались эти программы?— А вот это нам и предстоит выяснить.В дверь постучали. Очередной красномордый прапорщик привел на допрос очередного подозреваемого по делу Лешего. Лоскутков глянул на меня, словно захотел этим взглядом отодвинуть за стену. Но одновременно в этом же взгляде я уловил небольшую, еще только начинающуюся, затравленность. Задержанных становится все больше и больше, а дело с места не двигается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83