Ваше сообщество существует уже невесть сколько тысячелетий, но оно фактически не развивается. В определённом смысле, ваш дар бессмертия сродни проклятию.
Что я мог возразить ему? В его словах была сермяжная правда жизни. Нашей жизни – жизни колдунов...
Морис поселился в Сумерках Дианы сразу после своего освобождения. Я рассудил, что ему опасно оставаться на Земле Юрия Великого, даже под покровительством Ладислава. Сам Ладислав не возражал – в его глазах Морис был прежде всего источником угрозы для его любимого мира, и он не питал к нему особого расположения. А Сумерки Дианы оказались идеальным местом для содержания нашего подопечного – Морис всегда был у меня под рукой и постоянно общался только со мной и Радкой. Если поначалу я побаивался, как бы он не ляпнул чего-нибудь лишнего в присутствии редких и немногочисленных гостей, то вскоре я убедился, что все мои опасения напрасны. Вняв моему предупреждению, Морис крепко держал рот на замке. Даже Радка не заподозрила ничего неладного и искренне считала его одним из приятелей Ладислава, который что-то натворил в своём родном мире и теперь вынужден скрываться. А Дионис, навещавший нас чаще других, как-то спросил у меня:
– Послушай, Эрик, этот твой Бельфор случайно не помолодевший после пластической операции Борман?
– Что за чушь! – фыркнул я. – Почему ты так решил?
– Да уж больно он потайной...
Морис вернулся с чашкой горячего кофе и аппетитным на вид сандвичем. Я поблагодарил его за заботу, быстро съел сандвич, потом закурил сигарету и принялся за кофе. Несколько глотков крепкого напитка прогнали остатки сна. Хоть я и не выспался всласть, но чувствовал себя бодро, а раздражение, вызванное Зораном, уже прошло.
Морис сел рядом и тоже закурил.
– Интересно, среди вас много таких остолопов?
Я догадался, что он имеет в виду Зорана, и честно ответил:
– Больше, чем нужно. Хоть пруд пруди.
– Тогда дело действительно дрянь, – хмуро произнёс Морис. – Космическая мощь в руках у дебилов. Если такие обнаружат мой мир, быть беде. Да и этот Дионис... Он совсем другой, он умный, очень умный – и тем более опасный. Он относится ко мне, как к низшему существу, для него я круглый ноль, он и за человека-то меня не считает.
Я мотнул головой:
– Тут ты ошибаешься, Морис. Дионис совсем не такой. Это у него... ну, вроде комплекса вины. Когда-то давно, задолго до моего рождения, он любил одну простую смертную. На его глазах она состарилась и умерла, а он... В общем, это банальная история. Дионис далеко не единственный, кто стыдится своего долголетия, он не первый и не последний, у кого время отнимает друзей и любимых. Его высокомерие – лишь маска, под которой он прячет стыд и жалость.
– Я не нуждаюсь ни в чьей жалости, – резко заметил Морис. – Жалость унизительна.
– Именно поэтому Дионис скрывает её. Он считает, что лучше оскорбить человека своим высокомерием, чем унизить его жалостью.
– Гм. Это звучит как «лучше сразу убить, чтоб долго не мучился». По мне, невелика разница – комплекс вины или превосходства. Если бы Дионис знал о существовании моего мира, я не смог бы спокойно спать... Кстати, а почему я тебе доверяю? Почему верю в твою искренность?
– Просто у тебя нет выбора, – сказал я. – Да и логика говорит в мою пользу. Если бы мы с Ладиславом хотели уничтожить твой мир, то раззвонили бы о нём повсюду. Тогда бы на его поиски бросились тысячи людей, более опытных и сведущих в этом деле, чем мы.
– Что верно, то верно, – согласился Морис. – И всё же я боюсь, что ничего у тебя не выйдет.
– Выйдет, можешь не беспокоиться. Нужно только время. В самом крайнем случае я обращусь к Диане – она в два счёта найдёт твою родину. Конечно, это будет рискованный ход, но не так чтобы очень. Хотя ручаться за кого-нибудь дело неблагодарное, я всё же не могу представить Диану в роли разрушительницы целого мира.
– Нет, Эрик, речь не об этом. Я боюсь, что у тебя не получится заставить моих соотечественников сидеть тихо и не рыпаться. Люди существа упрямые, внешняя угроза лишь подстегнёт их к активным действиям. Допустим, меня ты убедил... и то не совсем. Порой мне кажется, что лучший способ защиты – нападение. Силе нужно противопоставить силу, а не покорность и смирение. Лишь тогда противник станет уважать тебя и считаться с тобой. Ещё древние римляне говорили: хочешь мира, готовься к войне. – Он хмыкнул. – И между прочим. Как ты думаешь, почему Ладислав ни разу не появлялся здесь?
– Ну, это уже песнь из другой оперы. Ладислав брат Радки, и его неправильно поймут, если он будет встречаться со мной.
– Разве за ним следят?
– Конечно, нет.
– Вот то-то же. Соблюдая осторожность, Ладислав мог бы регулярно навещать тебя и сестру, однако не делает этого. Почему, спрашивается? Я полагаю, что он не хочет вводить меня в искушение. Он опасается, что если вы окажетесь вместе, а я буду рядом, то попытаюсь убить вас обоих.
Я фыркнул:
– Глупости!
– Не такие уж это и глупости, – возразил Морис. – Пока только вам двоим известно о существовании моего мира. Я знаю это, а вы знаете, что я знаю. Поэтому Ладислав осторожничает. Да и ты, образно говоря, избегаешь поворачиваться ко мне спиной. Например, когда ложишься спать, обязательно запираешь дверь.
– Ты что, проверял? – спросил я, слегка покраснев.
– Нет, просто догадался. Разве я не прав?
– Ты прав, – вынужден был признать я. – Но запираю дверь по другой причине.
Морис упрямо покачал головой:
– Ты запираешь дверь по двум причинам, просто в одной из них не отдаёшь себе отчёта. Ты не хочешь признаться, даже перед самим собой, что боишься простого смертного.
– М-да, – сказал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143