Майрон Сталь снова посетил мои мысли. Если мне и не удалось запугать Малиша, то со Сталем это получилось, хотя могла ли быть в этом какая-то польза? Могла! Сталь долгие годы являлся юридическим представителем Малиша. Если он был хоть отчасти адвокатом, то должен был иметь что-то на своего клиента. Конечно, у этой улицы два конца. Малиш для Майрона Сталя был больше, чем просто клиентом. Малиш платил за все, от роскошного викторианского костюма Сталя и до чистки его ботинок Человек мог пристраститься к этому денежному потоку, а это не перешло во что-то большее, чем простое представительство интересов своего клиента. После стольких лет сотрудничества их связь должна была стать скорее чем-то вроде партнерства или брака.
Мне не удалось собрать из кусочков всю схему, но я осознал кое-что иное, сидя однажды вечером в одиночестве в своем кабинете и размышляя над взаимоотношениями «клиент — адвокат». Я раздумывал о способах, которыми мы служим нашим клиентам. Мы с Генри — Дэвиду. Нора и Линда — Менди Джексон, Майрон Сталь — Малишу. Я размышлял о том, как далеко нам порою приходится заходить. Когда я осознал это, то понял, что постоянно упускал из вида одного из игроков, о котором мне никогда не суждено было забыть, потому что он целился в меня из пистолета. Когда я подумал о его участии в заговоре, этот человек внезапно занял именно то место, которое ему принадлежало.
Разумеется, подумал я. Тот маленький щеголь был адвокатом.
Глава 13
Что-то чувствовалось в самой манере его речи и той полудюжине фраз, которые он употребил в разговоре, «Я представляю здесь своего клиента». «Выдвинуты спорные соображения». Это была речь юриста. Я отметил это бессознательно, потому что привык слышать людей, которые говорят подобным образом. Вот почему все юристы рано или поздно начинают говорить именно так: ведь мы слышим этот язык постоянно.
Было там и еще одно, что едва не произнес тот маленький франт. То, что он начал говорить, когда выхватил разозлившись пистолет. «Вы...» — это все, что он сказал. Тогда мне подумалось, что он хочет сказать что-то насчет меня, но гораздо логичнее было предположить, что он намеревался сообщить нечто более важное. Вот почему он и остановился — контраст между репликами мог стать ключом к опознанию его собственной персоны. Кто за этим «вы»? Адвокаты по уголовным делам? Техасцы?
Почти следом за открытием профессии моего маленького собеседника пришла догадка, подсказанная его специальностью, его возрастом и перевешенными фотографиями в кабинете Сталя.
Я не помнил года выпуска, но запомнил юридическую школу. Я сам сделал несколько необходимых звонков. Через день (я настоял, чтобы материалы были высланы мне срочно и наложенным платежом) я уже имел на своем рабочем столе нужную мне фотографию. С лупой в руках я чувствовал себя неким Шерлоком Холмсом, но без нее было не обойтись. Лица мужчин на фотографии — тогда там обучались только мужчины — были недостаточно отчетливы, а я искал двоих, которые прожили почти тридцать лет с тех пор, как этот снимок был сделан. Юридический факультет оказался настолько любезен, что вместе с фотографией выслал и расшифровку, так что мне не пришлось тратить времени на поиски Майрона Сталя. Он выглядел на редкость молодо: волосы его были так густы, что, очевидно, не слушались расчески, а улыбка настолько обаятельна, что просвечивала сквозь его торжественно-важную мину. Он еще не провидел своих грядущих дней. Я долго смотрел на юного Майрона, прежде чем перевести лупу дальше.
В первом ряду перед ним стоял франтоватый маленький человек. Он не выглядел ни франтоватым, ни маленьким там среди своих сверстников по юридической школе, хотя крохотные усики были у него уже тогда, в не склонную к украшательству эпоху Эйзенхауэра. Я нашел в списке его имя. Саймон Хоторн. Имя, предопределившее его франтоватость и ему подходящее. Я еще долго и пристально разглядывал молодого юриста, прежде чем вызвать в кабинет Джека Пфистера и передать эту фотографию ему.
* * *
Майрон Сталь был из тех, кто вполне могли вывесить фотографию выпускного курса своего юридического университета на стене собственного кабинета. Она, вне всякого сомнения, там и висела, до тех пор пока хозяин не нанял для выполнения определенной работы одного из своих бывших однокашников. Сталь не хотел, чтобы след этого мог привести к нему или к его работодателю. Почему он просто не воспользовался услугами какого-нибудь местного головореза из когорты Малиша, чтобы угрозами принудить меня к закрытию дела? Потому что оставался риск, что я узнаю его или смогу отыскать по снимку из альбома в полицейском архиве. Может быть, Сталю даже нравилась мысль, что объяснение статей закона я получу от юриста.
И к тому же его старый однокурсник Саймон Хоторн вполне подходил для такой работы. Джек собрал досье на Хоторна быстро и без особого труда. Его имя было известно в Юридической ассоциации штата Виргиния. В начале семидесятых Хоторна вынуждены были исключить из нее. Главным образом за причастность к махинациям с налогами, хотя Хоторна подозревали и еще кое в чем. Ему удалось избежать тюрьмы, но это лишило его средств к существованию, и по меньшей мере последние десять лет он переживал тяжелые времена. Мне вспомнились его потрепанные манжеты. Маленький щеголь, должно быть, обрадовался, получив работу от своего бывшего сокурсника.
Достаточно ли этого? Или нет? Так трудно проникнуть в мысли человека, который пытается догадаться, о чем думают другие.
Линда сидела молча и глядела на что-то позади меня. Она так же напряженно размышляла, как и я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125