— Но вы никогда не встречались с ним вне работы специально, чтобы вместе немного выпить или для чего-то еще?
— Нет.
В голосе ее прозвучало заметное отвращение, очевидно, при одной только мысли о подобном предположении. Генри кивнул и сделал запись в блокноте.
— То есть вы не могли бы сказать, что были с ним в дружеских отношениях?
— Нет. Ни в малейшей степени.
— Следовательно, несмотря на то, что в течение целых двух лет вам было известно, кто он, по-настоящему вы друг друга не знали?
— Нет.
— А что именно вам известно о Дэвиде Блэквелле? Знаете вы, например, кто его отец?
— Я помню, как люди говорили об этом на работе, когда его избрали.
Я сидел чрезвычайно спокойный, чувствуя, что на меня смотрят. Мне было непонятно, зачем Генри поднял этот вопрос, и хотелось, чтобы он быстрее сменил тему. Он это сделал.
— Давайте поговорим о том вечере в офисе. После всех этих дел в приемной, когда Дэвид массировал вам шею и все такое прочее, он неожиданно оставил вас в покое и ушел в свой кабинет, скрывшись из вашего поля зрения?
— Да.
— Однако вы не воспользовались этой возможностью покинуть офис?
— Нет. Я тогда думала, что все закончилось, мне казалось, что он насовсем отстал от меня.
— Зачем же было искушать судьбу?
— Как я уже говорила раньше, мне нужно было закончить уборку. Я не могла позволить себе потерять эту работу, мистер, у меня дети.
— А вы не думаете, что вполне могли бы объяснить вашему начальнику, если бы он — или она — спросили вас, почему вы не закончили? Сказать, что, мол, один мужчина там несколько излишне разрезвился и вам пришлось уйти? Не думаете вы, что их удовлетворило бы такое объяснение?
— Я не хотела рисковать.
— А прежде с вами когда-нибудь случались подобные неприятности?
— Иногда. Но ничего настолько дурного.
— С этим мужчиной, с Дэвидом Блэквеллом? Он что же и раньше вас беспокоил?
— Ничего похожего на это не было, — снова повторила она.
— А что-то еще? Развязный разговор, прикосновения? Миссис Джексон заколебалась, но вид у нее был не такой, будто она что-то перебирает в памяти, а, скорее, будто она пытается решить, как лучше ответить. Разумеется, это было лишь мое обнадеживающее, но субъективное впечатление.
— Ничего такого, что бы мне запомнилось.
— Значит, если бы ваш начальник не поверил вашему объяснению, почему уборка того помещения оказалась незавершенной, в этом не было бы ничего удивительного?
— Протест! — сказала Нора.
Она была на ногах, прежде чем Генри закончил вопрос.
— Это призыв к высказыванию предположения.
Уотлин поддержал ее и вполне справедливо, но мне подумалось, стоило ли ей протестовать? Вопрос повис в воздухе без ответа.
— После того, как вы закончили уборку других помещений, вы вошли даже внутрь его личного кабинета, верно я говорю?
— Чтобы забрать мусорную корзину, как я сказала.
— Вы не думали, что он может находиться там?
— Я не знаю: он ведь вполне мог выйти, пока я пылесосила полы в других комнатах.
— Но существовала вероятность, что он все еще там, потому что кто-то же выставил корзину с мусором?
— Да, я полагаю.
— А полагали вы это в тот вечер? Думали вы о том, что он может быть в кабинете?
— Да, я об этом догадывалась.
— И все же вы туда вошли. Следовательно, в тот момент вы его не боялись, не так ли?
— У меня оставалось некоторое подозрение.
— Но, тем не менее, вы вошли за мусорной корзиной. Значит, вы не очень боялись, так ведь?
Генри пришлось попросит ее ответить громко.
— Думаю, что не очень, — снова сказала она.
Генри кивнул, сделал запись, перелистнул страницу в своем блокноте. Не отрывая глаз от блокнота, он спросил:
— Как был одет Дэвид, когда вы вошли в его кабинет?
Свидетельница снова сделала паузу. С каждым ответом она становилась все менее решительной, хотя говорила достаточно смело.
— Так же, как я сказала раньше, — он был в белой рубашке и костюмных брюках.
— Он был в галстуке?
— Думаю, что да. Подождите... Да, в галстуке.
— По-прежнему. То есть, когда вы вошли в кабинет, на Дэвиде еще был галстук?
— Да, с ослабленным узлом, но он был на нем.
Генри, казалось, удивился и сделал очередную запись в блокноте. Менди, глядя на него, вдруг сказала: «Я могу и ошибиться насчет этого», — и опустила глаза вниз, на свои руки. Генри кивнул.
— А что вы скажете насчет туфель? Он все еще был в туфлях?
— Я не смотрела на его ноги.
— Ладно, ну а по вашему мнению?
— Протест, ваша честь. Вопрос был задан, и ответ на него получен.
Генри подождал, пока судья поддержит протест обвинения, и пошел напролом.
— Подумайте, когда вы услышали шум лифта и Дэвид спешно начал одеваться, пришлось ли ему надевать носки и туфли?
Менди Джексон подняла глаза вверх, и взгляд ее забегал по потолку.
— Нет. Они на нем уже были.
Генри сделал вид, что все идет отлично. Он удовлетворенно покачал головой.
— Следующий момент. Помните... когда вы боролись с Дэвидом?
Свидетельница кивнула.
— Помнится, вы сказали, что он вас оцарапал. А вы его не царапали?
— Я не знаю.
— Могу я подойти к свидетельнице, ваша честь?
Менди Джексон смотрела на приближающегося Генри так, словно он сам собирался ее ударить. Генри протянул секретарю суда фотографию, чтобы та сделала на обороте соответствующую отметку.
— Это зарегистрированное вещественное доказательство защиты номер один, — сказал он Менди. — Вы узнаете изображенную здесь персону?
— Это мистер... обвиняемый.
— Он именно так выглядел в тот вечер после прибытия полиции?
— Да, я думаю.
Менди больше ничего не собиралась ему сообщать.
— Что вы видите на его лице?
— Это похоже на царапины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125