– Слезы пифона. Пейте. Завтра же от вашей раны не останется и следа.
Алексей взял бокал, недоверчиво пригубил: ничего особенного, вино как вино. Но только он выпил содержимое, как змея вдруг перестала кусать свои хвост и успокоилась, свернувшись клубком, как кошка. Незнакомка наклонилась, взяла змею на руки и уложила в корзинку.
– Он спит, – пояснила она и впервые улыбнулась князю. – Теперь вы поправитесь. Вы спасли мне жизнь.
– Откуда вы знаете, что я понимаю по-французски? – поинтересовался Алексей, слегка успокоившись.
– Я слышала, как вы говорили по-французски с кардиналом перед папским дворцом. Еще я знаю, что вы приехали из далекой страны, где все не так, как у нас в Италии. И еще я знаю, что вы очень смелый и благородный человек, принц.
Комнату качнуло.
– Что это? – Алексей попытался встать.
– Нет, нет, – женщина удержала его. – Вам нельзя вставать.
– Где мы?
– Мы в море. Вы гость в моем доме. Мой дом – галера, доставшаяся от отца. Другого жилища у меня нет…
– Но мне надо быть в Риме…
– Конечно, мы сегодня же причалим, и вы сойдете на берег. Но в море безопасней. Вокруг столько врагов, принц…
– Кто были те люди, которые хотели убить вас? – вспомнил Алексей о ночных событиях.
– Враги моего отца… – уклончиво ответила молодая женщина.
* * *
Поднявшись на третий этаж, майор Виктор Растопченко, оперативный сотрудник службы экономической контрразведки Управления ФСБ по Санкт-Петербургу и так далее на Северо-Запад остановился перед обшитой жженой рейкой дверью и задумчиво посмотрел на звонок.
– Ладно, выгонит, пойду в скверик на скамейке пить, – решительно махнул он рукой и нажал кнопку звонка.
Спустя несколько секунд щелкнул английский замок и в приоткрытую дверь выглянул полноватый высокий мужчина лет сорока, одетый в тренировочный костюм. Удивленно приподнял брови.
– Привет. Какими судьбами?
– Вот, – показал Витя зажатую в руке бутылку “Флагмана”. – Меня со службы выгнали.
– Что же, хороший повод выпить, – согласился мужчина.
– И жена из дома выгнала.
– Это с каждым рано или поздно случается, – кивнул хозяин и посторонился: – Заходи.
Капитан местной районной ментовки Иван Иванович Логунов был разведен уже несколько лет и жил один, нисколько этим не тяготясь. Стиральная машина, микроволновка для разогревания магазинных полуфабрикатов и работающие последнее время чуть ли не круглосуточно кафешки полностью заменяли ему и даму сердца, и жену, и вообще всех, кто хотел бы внести в холостяцкую квартиру хоть какой-нибудь уют. Семейной жизни капитан нахлебался с головой.
– Ну, давай, – кивнул Иван Иванович, выставляя на стол стопки и выкладывая упаковку уже порезанной ветчины. – Рассказывай.
– Чего тут рассказывать? – пожал плечами Растопченко, сворачивая “Флагману” пробку. – Видел я тут восьмого марта, как из кабинета начальника отдела голые поблядушки шастали… Ну и сболтнул по пьяни в компании. Кто-то, видать, и настучал Безрукову. Знаешь этого урода? Он у нас начальник службы. Сынок генеральский. Лезет наверх, как танк, прямиком в Герои России. Министром, небось, лет через десять станет.
– Ну, за Россию, – взявшись за стопку, предложил капитан.
– За нее, – кивнул Витя. Против России он ничего не имел.
– А теперь скажи, – стукнув опустевшей стопкой о стол, Иван Иванович кинул в рот ломоть ветчины. – Так в приказе и написали: “уволен за обнаружение в кабинете начальника голых баб”?
Растопченко сразу погрустнел и налил еще по одной.
– Давай выпьем?
– Давай, – усмехнулся капитан, опрокинул водку в рот, после чего поинтересовался: – Молча квасить будем, или расскажешь все-таки?
– В конторке я тут одной экспортно-импортной куратором числился, – вздохнув, Витя налил еще по стопке. – Российско-шведское предприятие одно. И начался в ней процесс, скажем так, “разгосударствления”. То есть те, кто доил ее официально, в качестве хозяев, решили кинуть тех, что доил контору от имени государства. Ну, “доверенные представители владельца контрольного пакета акций” это называется.
– А ты прохлопал?
– Да ничего я не прохлопал, – недовольно поморщился Растопченко. – Провентилировал я этот вопрос, пару служебок написал. Ну, всем все по барабану, так и я против ветра плевать не стал.
– Много дали? – ехидно поинтересовался капитан.
Витя прикусил губу, помолчал, потом кивнул:
– Хорошо обещали дать. Мне за такие бабки десять лет пахать пришлось бы. Но дать обещали, когда дело закончат. Теперь – ку-ку, на хрена я им нужен?
Он опять выпил водки, на этот раз даже не закусив.
– Хочешь, угадаю, что дальше было? – предложил Иван Иванович. – Ребята, которых из бизнеса выкинули, написали к вам в контору, что бандиты государство ограбили, а ты ничего не заметил. Так? Тебя начали трепать, как половую тряпку. Вот тут ты и выложил на стол свои служебки, которые у начальства в толстых папках пылятся. И получилось, что ты хоть и не в белом весь, но все-таки и не в дерьме. Поскольку нужен был крайний, твой генеральский сынок назначил служебное расследование. Тебя отстранили от дела, помурыжили по допросам, проверили связи, контакты, знакомых. Кое-что накопали – а кто из нас без греха? Ткнули тебя пару раз носом и предложили схлопотать выговор или “неполное служебное соответствие”. Потому, как если ты себя крайним не признаешь, пистон придется вставлять твоему шефу, который служебкам ходу не дал.
Капитан откинулся на спинку стула и, склонив набок голову, стал дожидаться ответа.
– Да я тоже думал, что выговор влепят и отстанут, – кивнул Растопченко, разливая водку. Он поболтал бутылку, удивляясь тому, что осталось в ней слишком мало, поставил на стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105