— Стукает! Сердце стукает! — крикнул он радостно. — Оживеет! Холодная только очень.— Оживеет! — повторил маленький. — Ништо. Я погрею.Проворно расстегнув мокрую рубашку, он сунул неподвижную белку за пазуху. Дымка ответила на это грустным цоканьем. «Съели!» — вероятно, значило это на беличьем языке.— Оживйла! — вдруг радостно крикнул маленький. — Ворохнулась! Ой, ещё!От теплоты ребячьего тела Черноглазка пришла в себя. Она слабо зашевелилась под розовой рубашкой.— Пищит! — в восторге прошептал мальчик, — носом меня щекотит!— Как бы не куснула! — с сомненьем проговорил старший. — Вынь её, Сашок, поглядим.Черноглазка заметалась от ужаса в руках Сашка, но укусить не пробовала. Она снова жалобно пискнула. Дымка в ответ отчаянно заверещала, но спрыгнуть на землю не решалась.— Дай! — Коляка протянул руки.— Я её к той на ветку посажу. Что будет.Осторожно он поднёс вырывающуюся белочку к ёлке. Прикосновение лапок к стволу совершило чудо. Черноглазка сразу молнией взвилась на ветку, где ждала её Дымка. Та с писком кинулась ей навстречу. Мальчики смотрели не шевелясь, не смея вздохнуть.Белочки встретились на середине ветки.На минуту остановились, мордочка к мордочке, точно перешепнулись.— Лижет её! — шёпотом проговорил Сашок. — Гляди! Точно маленькую. В голову!В увлечении он переступил с ноги на ногу, на земле что-то хрустнуло. Черноглазка отскочила от матери, кинулась вверх по стволу и исчезла из глаз.— Спугнул! — укоризненно проговорил Коляка. — Сейчас и та тоже…Но у Дымки были свои соображения: она не собиралась отступать сразу. Она прыгала по ветке, распушив хвост и взъерошив шёрстку на спинке. Снизу мальчикам хорошо было видно, как горели её чёрные глаза. Она нагибалась, точно желая лучше рассмотреть онемевших от изумления мальчуганов, и сердито верещала на них во всю мочь маленького горлышка.— Это она чего же? — не выдержал Сенька, третий мальчуган в белой майке.Коляка обеими руками зажал рот, чтобы не расхохотаться.— Ругает! — объявил он шёпотом. — Нас! По-своему, по-беличьему. Ты что, не разобрал? Во как понятно выговаривает!Круглые глаза Сеньки ещё округлились.— А она, она… что выговаривает? — спрашивал он, поднимаясь на цыпочки, вытянув шею, чтобы лучше слышать.— Ах вы такие, распротакие, хотели мою белочку слопать, да она вам не далась! — объяснял Коляка и тоже, вытянув шею, делал вид, что прислушивается.Тут и Сенька понял шутку. Он задохнулся от смеха, махал руками и подпрыгивал.— Слопали! — заливался он. — Это мы… слопали!Но тут уж и храброе Дымкино сердечко не выдержало. Прострекотав что-то самое обидное, она огоньком мелькнула в густых ветвях и тоже исчезла вверху.Мальчики ещё постояли. Вдруг что-то прошелестело сверху и свалилось на землю у самых их босых ног. За ним другое.Коляка нагнулся.— Обедают! — возвестил он и поднял стерженёк обгрызенной шишки.— Приятного аппетита! — дружно прокричали ребята, со смехом выбежали к воде и остановились: их недавняя гордость — чудесный плот был окончательно испорчен. Брёвна разъехались от удара. Он сиротливо покачивался на середине речки, собираясь вовсе развалиться.С плаваньем было покончено.Но ни один из капитанов об этом не жалел.— Кру! — глухо донеслось из глубины леса.Пара вуронов на этот счёт осталась при особом мнении. ПУМ
Знаете ли вы, что щенок, который идёт по улице с хозяином, и тот же щенок без хозяина — это два совсем разных щенка? Щенок с хозяином храбрее льва. Он лает на коров, на собак, бросается под автомобиль — он уверен, что автомобиль его боится и свернёт с дороги. Он может облаять даже мальчишку с рогаткой, если только стоять поближе к хозяину. А щенок без хозяина…Вот такой-то щенок в один осенний день и сидел около старого тополя на перекрёстке двух улиц. Он был беленький, чёрные только два глаза, нос и комок грязи на боку.Переднюю левую лапку он держал на весу: мальчишка на соседней улице запустил камнем из рогатки. Было очень больно и очень страшно. Его добрые тёмные глаза так и ловили взгляды прохожих: ему до смерти был нужен хозяин. Но в такой противный дождливый день маленький голодный щенок никому не был нужен. И прохожие шли и шли мимо, мокрые и сердитые, а щенка около старого тополя всё сильнее била мучительная дрожь от холода и страха.Вдруг его унылый взгляд оживился: по тротуару, опираясь на костыль, шёл мальчик, тоже маленький и беленький, с тёмными ласковыми глазами. Мальчик, но щенок сразу разобрался: у этого нет рогатки в кармане. Он приподнялся навстречу ему и робко вильнул кудрявым обрубком хвоста. «Послушай, ты не видишь, что очень годишься мне в хозяева?» — говорили его глаза, лапки, хвостик и вопросительно поднятый нос.Мальчик остановился, опираясь на костыль.— Ты чей такой пёсик? — ласково спросил он, нагибаясь.«Твой! Твой! И мне есть хочется!» — ответил щенок глазами и хвостом. Он чуть поколебался и вдруг, подскочив, лизнул мальчика розовым язычком в подбородок.Мальчик покраснел от удовольствия и опустился на колени.— Ах ты, малыш! — проговорил он, торопливо шаря в кармане. — Погоди, вот нашёл!Он вытащил кусочек булки и протянул его щенку.Нет, может быть, не протянул?Куда же он подевался?«Ах, ведь кусочек был такой маленький, просто сам съелся. Дай ещё, пожалуйста!»Мальчик весело смеялся. Они великолепно понимали друг друга.— Нет больше, вот досада! Дома найдётся. Пойдёшь со мной домой?Домой? Ой, как он ждал этого слова, как ждал! Кудрявый обрубок хвоста взвился кверху.«Домой! Пожалуйста! Только скорее!»И щенок, торопясь и подплясывая, выбежал на середину тротуара. Голова его гордо поднялась, кудрявые ушки и мохнатые усы встопорщились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93