— Да-а, — неопределённо протянул он. — Ты вот что, погоди маленько, я один немножечко проползу. Чего это он не шевелится? Может, и неживой вовсе?— А храпит-то как, — возразил я. — Очень даже живой. Ползём вместе. Я…Но тут — крак! Под моей коленкой хрустнула ветка, да так громко, точно выстрелила. Мы оба даже к земле припали от неожиданности.Человек под кустом перестал храпеть, медленно повернулся в нашу сторону и открыл глаза. За круглыми очками глаза эти показались мне ужасно большими и строгими.— Мальчишки, — произнёс человек так спокойно, словно в глухой тайге мальчишки росли под деревьями, как грибы, — откуда здесь оказались мальчишки? — И он опять опустился на землю и закрыл глаза, будто нас и не было.Мы всё ещё не могли прийти в себя от удивления и не шевелились. Вдруг Мишка толкнул меня в бок:— Серёжка, смотри!
На траве около странного человека лежал чёрный сапог с разрезанным голенищем, а левая нога, в одной портянке была неестественно вытянута.Мишка ещё немного помедлил, а потом решительно встал и шагнул к человеку. Я вскочил за ним.— Дяденька, — заговорил Мишка, — что у вас с ногой-то?Густые брови зашевелились, и тёмные глаза посмотрели на нас очень строго.— Вывихнул, — проговорил человек таким же недовольным голосом. — В яму свалился и вывихнул. И нарыв ещё на подошве. Вот если бы вместо пары таких шпингалетов один толковый человек оказался, он бы мне помог. А вы только… спать мешаете.Но от Мишки не так легко было отделаться.— Да вы скажите — что делать, мы постараемся, — предложил он уже увереннее, ступил ближе и потянул меня за рукав.Незнакомец вдруг широко открыл глаза и приподнялся, но тут же со стоном откинулся назад.— Ой! — крикнул я подбегая и нагнулся, чтобы помочь ему подняться.— Не трогай! — резко проговорил человек, отстраняя меня рукой.Я в смущении отступил на шаг и оглянулся на Мишку: что же это такое?Мишка стоял, наклонив голову набок, и внимательно смотрел на странного человека. Затем тряхнул головой и, подняв руку, закрутил чуб на макушке.— И вправду, Серёжка, — сказал он как бы в раздумье, — ну чего мы с тобой к дяденьке привязались? А он и не нуждается. Пойдём себе, а он и один как-нибудь полежит.Решительно повернувшись, он схватил меня за руку и потянул за собой. Я пошёл, окончательно сбитый с толку, спотыкаясь и оглядываясь.— Мишка, — шептал я отчаянно, — а как же он один будет лежать?— Иди, знай, — прошипел Мишка и дёрнул меня за руку.— Эй, — послышался сзади недовольный голос. — Эй, мальчик, как тебя там?..Мишка остановился вполоборота, всё не выпуская моей руки.— Извиняюсь, дяденька, — вежливо проговорил он. — Может, и взаправду кто постарше набежит. Тут по зимам охотники заходят…Я испуганно взглянул на Мишку.— Так что не обижайтесь, — договорил он так же спокойно и опять медленно повернулся, точно собирался идти дальше.— Гм, кха… — донеслось из-под куста. — Ну ты, мальчишка, подойди-ка сюда!Мишка опять повернулся, придерживая меня рукой.— Что скажете, дяденька? — спросил он вежливо, не двигаясь с места.— Да ты что, приклеился, что ли? — крикнул человек, и очки его так сердито заблестели, что я опять испугался. — Подойди ближе, я, кажется, не кусаюсь!Мишка, всё ещё держа меня за руку, сделал несколько шагов вперёд. Больной поднял было руку, но сморщился и опустил се.— Там, — сказал он отрывисто. — В рюкзаке. Фляжку достань и котелок. Воды принесите из речки, вот в той стороне с берега спуститься не так круто.— Сейчас, дяденька, — так же не торопясь согласился Мишка. Но на этот раз я поймал его косой взгляд, полный такого лукавства, что наконец мне стало всё понятно.— Река! Слышишь, Мишка? Мы до реки дошли! — от радости ко мне вернулись силы, и я бросился за другом. А он уже схватил и фляжку и котелок и тоже бежал во всю мочь.Берег был невысокий, но крутой, мы чуть не свалились на прибрежную отмель. Вода! Чистая, холодная, и пить её можно сколько хочешь! Я погрузил лицо в воду, пил, захлёбывался и снова пил. Вода текла быстро, но спокойно и только в одном месте, у самого берега, весело журчала, разбиваясь струйками о старый свалившийся с подмытого берега пень.— Кажется, всю бы выпил! — сказал я, стоя на коленях, и с завистью посмотрел на убегающие струйки.— Ты уж немножко тому дяденьке оставь! — откликнулся Мишка. Он только курточку скинул и как был, в трусах и майке, плескался около берега. — Видал, как я его обошёл-то?— И я хочу! — я тоже стащил курточку. — До чего же хорошо! Мишка, а я сначала и правда испугался, что ты его в лесу оставить хочешь. И его я тоже немножко боюсь. Уж очень у него очки сердито блестят.— Против солнца лежит, — объяснил Мишка. — Нравный старик. Сам с места сдвинуться не может, а сам ещё сердится. Ну, уж теперь тише будет. Я вот его не испугался. Нисколечко!Уж это Мишка соврал. Но я и спорить не стал. Лучше лишний раз окунуться! Не одни в тайге Незнакомый старик молча взял фляжку, которую я ему протянул, молча поднёс её к губам, но рука его приметно дрогнула, и я с жалостью понял, как сильно хотелось пить и ему. Он пил медленно и долго, наконец, опустил фляжку, повернулся и заметил, что я за ним наблюдаю. Седые брови его опять нахмурились.— Спасибо, — глухо сказал он. — Ну, а теперь рассказывайте, как вы сюда попали, путешественники.— Мы… — начал было я и растерялся.— Мы с завода, с Пашийского, — торопливо перебил меня Мишка. — Рыба на Северной здорово ловится. Так мы на Северную и шли. Рыбу ловить.— Далеко за рыбой ходите. Ну и как? Наловили? — старик так пристально посмотрел на нас, что даже Мишка смутился: опустил глаза и отчаянно закрутил чуб.— Мы… мы… заблудились немножко, — не выдержал я пристального взгляда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93