И каждый раз меня будил телефон. Так случилось и сегодня. Я проковылял к телефону, неловко снял трубку, и оператор откуда-то издалека попросил Ната Геллера. Я, зевая, хриплым от сна голосом ответил: «У телефона», и тогда на другом конце провода заговорил другой человек – прокурор Соединенных Штатов Матиас Корреа, который возглавлял расследование по делу о Компании, взятках и жульничестве в Голливуде.Он звонил из Нью-Йорка и рассказал мне об обвинениях, выдвинутых против Нитти и других. Корреа сказал:– Мистер Геллер, я понимаю ваше нежелание выступать в суде. Но мы считаем, что ваши показания могут быть очень ценными. Вы же бывший полицейский офицер. Вы – солдат, имеющий награды, герой войны и один из нескольких «гражданских», которые часто встречались с Фрэнком Нитти.– Решите точно – гражданский я или солдат?– Думаю, вы меня поняли. У нас есть свидетельские показания Вилли Биоффа и Джорджа Брауна, а также несколько скомканные показания Ники Цирцеллы. Но и Биофф, и Браун лгали во время дачи свидетельских показаний на своих собственных судах. Так что достоверность их показаний под вопросом. А вы, с другой стороны, человек надежный, но незаинтересованный. Вы можете подкрепить их показания. Именно такой свидетель нам нужен.– Я же все передал вашим эмиссарам.– Я благодарен Элиоту Нессу и Биллу Друри за то, что они проторили мне путь. Но я посылаю вам вызов, мистер Геллер. Вы будете давать показания на этом суде. Я официально вызываю вас для дачи свидетельских показаний. А уж дадите вы ложные показания, или нет – решайте сами. Всего доброго.Я позвонил Кампанья или, точнее, набрал номер, который он мне оставил, и передал, что хочу поговорить с Луи. Через час Литл Нью-Йорк перезвонил мне.– Меня вызывают для дачи свидетельских показаний, – сообщил я.– Что ты хочешь, чтобы я сделал?– Я просто хотел, чтобы Фрэнк знал.– Хорошо, – сказал Кампанья и повесил трубку. Я вернулся к своей работе, касающейся дел о страховании, но через несколько минут Луи позвонил снова.– Фрэнк хочет тебя видеть, – заявил он.– Это не мудро. Я уверен, что ФБР глаз с него не сводит. И они получат новое доказательство того, что мы с ним как-то связаны. Это же будет на руку Корреа.– Знаю. И я согласен с тобой. Но Фрэнк хочет тебя видеть.– Луи, я не в настроении отправиться в вечное плавание.– Тебе не уготованы ни река Чикаго, ни цементные ботинки. Он хочет встретиться с тобой сегодня вечером в своем доме.– В своем доме?Его голос слегка дрогнул.– Это показатель доверия.– О'кей, – сказал я.– Не бери с собой оружия.– Не отправь меня домой раненым.Итак, около семи вечера я был у стоянки возле Деарборн-стейшн и сел в свой «обурн» тридцать второй модели. Только на прошлой неделе я забрал мою небольшую спортивную машину оттуда, куда отдавал ее на хранение, пока был за океаном, «обурн» стоял в гараже одного моего клиента в Эванстоне – в качестве платы за мое расследование по делу о разводе.Я поднял верх автомобиля, потому что на земле все еще лежал снег. На ветровом стекле у меня была карточка "С", и старая колымага неплохо ехала, но я был не в настроении думать о приятной поездке. Дело в том, что я направлялся на встречу с Фрэнком Нитти, чтобы спокойно побеседовать с ним в его пригородном доме в Риверсайде. Повернув на юг на Мичиган-авеню, я проехал отель «Лексингтон», бывшую штаб-квартиру Капоне, и направился на запад по двадцать второй улице, переименованной в Сермак-Роуд Я миновал Чайнатаун и через некоторое время оказался в нескольких кварталах от того места, где был застрелен О'Хара; потом пересек южную оконечность моего старого района, Саут Лондейл, затем Цицеро; невдалеке от Спортивного парка переехал Беруин и оказался на Риверсайд-Драйв, ведущей к Риверсайду.Я не хотел парковать свой «обурн» перед домом Нитти, поэтому оставил машину в небольшом сквере в двух кварталах от дома и пошел пешком. Был холодный, ясный вечер. Тихий и богатый квартал, большие газоны, огромные бунгало, дорожки для автомобилей, качели на лужайках, – все это было каким-то нереальным и напоминало улицу из фильмов Энди Харди. Все казалось на редкость благополучным и типично американским – как яблочный пирог. И порохом в воздухе не пахло.Шелбурн-Роуд, 712. Довольно скромный дом из коричневого кирпича на углу, двухэтажный, отделанный резным белым деревом. На дорожке припаркован автомобиль «форд-седан» черного цвета. В окнах первого этажа кое-где горел свет. Перед домом был небольшой внутренний дворик. Где-то лаяла собака. Фрэнк Нитти жил здесь.Из-за машин, припаркованных вдоль другой стороны улицы, дорога стала практически однорядной. Интересно, следили ли за мной из этих автомобилей. И кто? Телохранители? Или люди из ФБР?Да, я нервничал. Это было гораздо хуже, чем встречаться с Нитти в номере отеля «Бисмарк». Его пригородный дом в Риверсайде? Нет, это тоже плохо.Тем не менее, я прошел по дорожке, которая вилась по неровному газону, к белой двери, над которой горел свет. Я позвонил.Дверь приоткрылась, и из-за нее выглянула смуглая привлекательная женщина.А потом я увидел ее всю – она стояла в дверном проеме с улыбкой Моны Лизы на устах, одетая в простое голубое платье с золотой брошью. Высокая, необыкновенная женщина с холодными, темными, красивыми глазами, широким ртом, накрашенным темной помадой, римским носом и иронично приподнятыми бровями. Она была не такой привлекательной, как несколько лет назад; ей уже перевалило за сорок, и она не выглядела моложе, к тому же она всегда была несколько сурова. Но все же она была красивой женщиной.– Вы – Тони Каваретта, – выпалил я.– Теперь я – миссис Фрэнк Нитти, – сказала она своим прокуренным, гортанным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106