Почему, по-вашему, грабежи всегда происходили вдоль границы? Тетя Триция отправляла меня спать, а я спускалась по решетке и уносилась по залитым лунным светом лугам на своем жеребце…
— У тебя нет жеребца, — мягко напомнил ей Себастьян.
Пруденс прошла мимо него, с силой наступив ему на пальцы.
— Ну, возможно, это была кобыла. Трудно было разглядеть в темноте. Моей единственной целью было охотиться на богатых, грабить…
— Какая абсурдная выдумка! — прервал ее Мак-Кей.
Себастьян облегченно вздохнул.
— Наконец-то, хоть один разумный голос. Мак-Кей выпрямился и гордо расправил свой плед на плечах.
— Это я Ужасный Шотландский Разбойник Керкпатрик.
Себастьян со стоном отчаяния закрыл лицо руками.
— Дворецкий в имении Блейков будет очень счастлив опознать меня, — продолжил Мак-Кей. — Штат прислуги предпринял довольно смелую попытку захватить меня, но мне удалось бежать. Даже служанки были вооружены. — Он хитро взглянул на Пруденс. — Возможно, меня бы убили, не догадайся кто-то заранее предусмотрительно проинформировать их, что я ценюсь больше живой, чем мертвый.
Только сейчас Пруденс заметила темный синяк на его скуле. Виновато пожав плечами, она потупила взгляд.
Поляна наполнилась шумом голосов. Сэр Арло швырнул наручники на землю с неподобающим джентльмену ругательством. Его помощники задумчиво чесали головы, с сомнением переводя взгляд с Пруденс на Мак-Кея. Триция визгливо взывала к правосудию, требуя, чтобы сэр Арло повесил их всех немедленно. Борис вертелся вокруг сквайра Блейка, неистово лая.
Боевой клич горцев водворил тишину на поляну. Борис поджал хвост и спрятался за пышные юбки своей хозяйки.
Две взмыленные лошади вырвались из рощи на простор. Их лихие наездники натянули поводья в самый последний момент, едва не растоптав сбившихся в кучку людей.
Сэр Арло повернулся к ним, уперев руки в бедра.
— Позвольте мне угадать. Вы, должно быть, Ужасный Шотландский Разбойник Керкпатрик?
Джейми взмахом своей потрепанной шляпы поприветствовал шерифа.
— К вашим услугам, сэр.
Он просиял, отыскав взглядом среди присутствующих Пруденс и Себастьяна, перепачканных глиной и сажей, но живых.
Триция побледнела при виде Тайни. Она нырнула за спину сквайра Блейка, но даже его объемные формы не могли ее укрыть от цепких глаз русоголового великана.
Тайни просиял и подтолкнул свою лошадь вперед.
— Глянь-ка, Джейми, да ведь это моя маленькая графиня! Привет, крошка! Ты меня помнишь?
— Ну, хватит! — рявкнул сэр Арло. Пруденс невольно улыбнулась. Арло, в самом деле, был грозен и мог заставить уважать себя как представителя закона, если вывести его из терпения.
— Я бы счел за счастье последовать предложению графини и повесить всех вас, но мое глубокое почитание законов Англии запрещает мне сделать это. Поэтому я арестую единственного человека, который, по моему мнению, даст мне ответы на все мои вопросы.
Мак-Кей шагнул вперед, но Себастьян опередил его и вытянул руки. Лязг защелкнувшихся наручников поминальным звоном прозвучал в наступившей тишине.
Шериф отступил от Себастьяна, негласно предоставляя Пруденс возможность попрощаться с ним. Она смахнула со щеки слезу тыльной стороной ладони, оставив грязную полосу, и подошла к Себастьяну. Позабыв о Триции, о Мак-Кее и обо всем на свете, она обхватила руками широкие плечи мужа и нежно коснулась губами его губ. Даже тяжелые металлические наручники не помешали ей прижаться к теплой груди Себастьяна и сказать ему о своей любви.
Себастьян высвободился из ее объятий, но, задержавшись на мгновение, прижался губами к ее уху и прошептал:
— До свидания, моя милая герцогиня.
Пруденс затаила дыхание, внимая каждому нежному слову, произнесенному любимым, и стремясь сохранить их в памяти до того заветного дня, когда они снова будут вместе. Она сжала кулаки и с тоской глядела вслед удаляющемуся Себастьяну, шагавшему прочь от нее под бдительным присмотром помощников шерифа. Мак-Кей последовал за ним, намереваясь, наконец, защитить своего единственного сына. Себастьян оглянулся через плечо и подмигнул ей. Пруденс знала, что навсегда сохранит в своем сердце этот образ: его насмешливую улыбку на закопченном сажей лице, которую она так любила; его золотившиеся в ярком солнечном свете растрепанные волосы. Ослепительно прекрасный и неунывающий до самого своего горького конца.
Ногти Триции, словно крошечные кинжальчики, впились в плечо Пруденс.
— Идем со мной, испорченная, неблагодарная девчонка. Ты — позор для своего папы и для всех моих бедных покойных мужей. И это твоя благодарность за все, что я для тебя сделала?
Пруденс выдернула свою руку и решительно отстранила от себя Трицию. Расправив плечи, она шагнула вперед и, воспользовавшись преимуществом своего роста, свысока взглянула на тетю.
Триция попятилась и, споткнувшись о вальяжно растянувшегося на траве дога, едва не упала, но была заботливо подхвачена сквайром Блейком. Она прижала руку к груди и во все глаза глядела на свою племянницу, не узнавая в этой гордой, сознающей свое достоинство женщине, тихую, невзрачную девушку.
— Но кто бы мог подумать… Такое высокомерие…
Сквайр Блейк повел Трицию прочь, бормоча сочувствие, но не удержался и восхищенно посмотрел через плечо на Пруденс. Борис, поскуливая, потрусил за ними.
Пруденс в оцепенении стояла посреди лужайки. Тайни положил свои огромные ручищи ей на плечи.
— Идем, детка. Ты чертовски храбрая девочка, но нам лучше отвести тебя домой.
Она пошла вперед, ничего не видя перед собой. Хотела бы она вспомнить, где ее дом.
ГЛАВА 37
Дождь барабанил по крыше ветхого строения, но даже ливень не мог удержать поток любопытных, стремящихся попасть в здание суда, расположенного в центре Элсдона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126