– Я надела это платье, чтобы напомнить себе, что я умная, сильная женщина, которая не нуждается, чтобы рядом с ней был мужчина! Черт бы их всех побрал, включая боссов, которые не могут вынести вида женщины в сексуальном платье! И вообще, – голос ее задрожал, – я с мужчинами покончила. И точка. Вы все ненадежные, подлые лжецы!Она швырнула поднос на стол, расплескав кофе и рассыпав печенье.– Вот твой кофе, чтоб ты им подавился!Ханна с грохотом захлопнула дверь и направилась прямиком в женский туалет, .где простояла несколько минут, прижавшись лбом к холодному кафелю и пытаясь прийти в нормальное состояние. Извиняться она не будет, нет уж! Дэвид перешел все границы. Он не имел права делать такие замечания… А если он считает, что такое право у него есть, ему придется поискать другого менеджера, потому что она увольняется! Жаль только, что она так много наговорила лишнего. Если Дэвид не полный кретин, он наверняка поймет, что что-то произошло между ней и Феликсом. Чтоб он тоже провалился, кстати.– Не знаю, что ты ему такое сказала, – заметила Джиллиан, когда Ханна вернулась в приемную, – но сейчас он в прекрасной форме. Смеется так громко, что его наверняка на улице слышно.Ханна посмотрела на стеклянную перегородку и увидела Дэвида, который держал трубку у уха и громко хохотал.– Его, как и всех мужиков, надо держать на коротком поводке, – сказала Ханна мрачно. – Другого они не понимают.Через час Дэвид стоял перед ее столом, держа в руке кейс и перекинув пальто через руку. Обычно она ему улыбалась, с удовольствием разглядывая его прекрасно сшитый костюм, который подчеркивал его широкие плечи и удачно скрывал легкое утолщение в талии от слишком большого количества деловых обедов. Но сегодня она просто смотрела на него.– Я хочу предупредить, что в конце недели улетаю в Париж на выходные, – сообщил он.Ханна глазом не моргнула. Пусть хоть в Катманду едет сушей на хромом верблюде, ей плевать.– Я думаю, нам следует кое-что обсудить, поэтому мне жаль, что я уезжаю, – добавил он, глядя на нее с сожалением.Ханне было абсолютно безразлично, чувствует ли он себя виноватым, хочет ли извиниться. Пусть переживает. Они все это заслужили.– Я вернусь во вторник. Может быть, мы тогда сходим пообедать? – Его лицо вдруг перестало быть непроницаемым. На нем появилось выражение надежды… Да, определённо надежды. /– Ладно, – сказала она холодно.Он улыбнулся и неожиданно подмигнул ей. «Нет, он неисправим!» – сердито подумала Ханна.Остаток пятницы пролетел незаметно, как в тумане, но перспектива выходных без Феликса так угнетала Ханну, что она решила в субботу поработать. Она понять не могла, почему без него чувствовала себя такой пустой. Ведь так хорошо жила последние полтора года! Почему же сейчас, всего через месяц после встречи с Феликсом, она уже не в состоянии обойтись без него?– Я полагала, ты отказалась от работы по субботам, – заметила Донна, когда Ханна появилась в конторе в восемь , пятнадцать утра.– Мне кое-что надо сделать, а на неделе все так наваливается, что не хватает времени, – ответила Ханна, склонившись над булькающей кофеваркой, чтобы скрыть от Донны темные круги под глазами. Но Донна обычно все замечала, а Ханна не хотела, чтобы она почувствовала тоску, которая, вероятно, исходила от нее, как радиация от плутония.Притворно зевнув, чтобы показать, что накануне легла поздно, Ханна взяла кофе и сумку и направилась к себе в кабинет.– Надо немного прихорошиться, а то всех клиентов распугаю, – заметила она. – Напомни мне никогда больше не пить слишком много испанского вина.– Топила печаль? – мягко спросила Донна.Ханна остановилась и взглянула на нее. Донна не была сплетницей, просто обладала интуицией.– Так заметно? – наконец пробормотала она.– Вчера ты выглядела убитой. Но ты хорошо это скрывала, – заторопилась Донна, – никто ничего не заметил. Просто у меня есть опыт, я это выражение лица узнаю сразу, самой досталось. Если хочешь поговорить, я в твоем распоряжении. И я не собираюсь разносить это по конторе. А не хочешь говорить – не надо. Вчера мне показалось, что тебе требуется плечо, чтобы выплакаться, но я пойму, если ты предпочтешь держать свои личные дела в секрете.Ханна поставила сумку и чашку и упала в кресло.– Чтобы хранить в тайне личную жизнь, надо ее иметь, – попробовала она пошутить.– Может быть, дело в Дэвиде Джеймсе? – мягко спросила Донна.На мгновение Ханна забыла про все свои несчастья.– Дэвид? – удивленно повторила она. – С чего ты взяла? Конечно, он вчера вел себя как последняя задница, но потом вроде как извинился. И вообще, мне сейчас не до него.– Вот как? А у меня создалось впечатление, что между вами что-то есть…Ханна смотрела на нее с отвисшей челюстью.– Откуда ты это взяла? С ним приятно работать, но между нами ничего нет, честное слово! – Она беспомощно огляделась, пытаясь подобрать слова, чтобы описать их платонические отношения с Дэвидом. – Он очень мил и все такое, но… Господи, да ведь он до сих пор влюблен в свою бывшую жену, разве не так? – добавила она. Донна подняла одну бровь.– Не знаю, откуда у тебя такие сведения. Едва ли на земле есть еще пара людей, которые бы так радовались расставанию. «Брак, заключенный в аду», – так говорил о них один человек, который их хорошо знал.– А Джиллиан утверждает, что он до сих пор ее любит.– Джиллиан отчаянно на это надеется, потому что в таком случае он не может влюбиться в кого-то другого. В тебя, например.На этот раз Ханна громко расхохоталась.– Смех, да и только.– Ничего смешного, – возразила Донна. – Если Джиллиан узнает, что Дэвид к тебе неравнодушен, она этого просто не переживет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155