По-моему, это нереально.Уайти прислонился к крылу машины.— По-моему, тоже.— А кроме того, пулевое отверстие у этого парня. Оно маленькое. Слишком маленькое для пистолета тридцать восьмого калибра — если вы меня спросите. А разные пистолеты — и убийцы разные.Уайти кивнул, разглядывая свои башмаки.— Ты хочешь еще раз взять в оборот парнишку Харриса?— Все так или иначе упирается в пистолет его папаши.— Может, составить портрет этого папаши? С учетом прошедших лет, конечно. И разослать его. Вдруг найдется тот, кто его видел?Подошедший Суза открыл дверцу со стороны пассажира.— Я ведь с вами, Шон?Шон кивнул и опять повернулся к Уайти:— Не хватает мелочи.— Какой же?— Той, что мы не знаем. Малюсенькой детали. Я вычислю ее. И закрою дело.Уайти улыбнулся:— Какое последнее дело об убийстве в твоем послужном списке, мальчик мой?— Эйлин Филдс, — не моргнув глазом, мгновенно ответил Шон. — Восемь месяцев, как утопили.— Не все же они утопленники, — ответил Уайти и направился к «кадиллаку». — Понял, о чем я? * * * Камера предварительного заключения не пошла на пользу внешности Брендана. Теперь он казался меньше ростом, моложе и нервнее, как будто в камере ему встретились вещи неприятные и познакомиться с ними он был не рад. Но ведь Шон специально поместил его в одиночку, подальше от всяких подонков и наркоманов, и теперь он ума не мог приложить, что же так разволновало того в камере, если только он не из тех, кто не выносит одиночества.— Где твой отец? — спросил Шон.Брендан куснул ноготь и пожал плечами:— В Нью-Йорке.— Ты не виделся с ним?Брендан занялся следующим ногтем.— С шести лет — нет.— Это ты убил Кэтрин Маркус?Уронив руку с лица, Брендан воззрился на Шона.— Отвечай мне!— Нет.— Где отцовский пистолет?— Про пистолет я ничего не знаю.На этот раз он сказал это не моргнув глазом. И не пряча глаз от Шона. Он глядел прямо на него с какой-то злобной понурой усталостью, и Шон впервые за все время их знакомства подумал, что парень этот, может быть, и способен проявить жестокость.Что же с ним произошло там, в этой камере, черт возьми?— Зачем твоему отцу понадобилось убивать Кейти Маркус? — спросил Шон.— Мой отец никого не убивал, — сказал Брендан.— Ты что-то знаешь, Брендан, и мне не говоришь. Послушай, давай прямо сейчас посмотрим, что на этот раз покажет проверка на детекторе. Зададим тебе еще несколько вопросов.— Я хочу поговорить с адвокатом, — сказал Брендан.— Погоди минуту. Давай...— Я хочу поговорить с адвокатом, — повторил Брендан. — Сейчас поговорить.Шон старался, чтобы голос его звучал спокойно, ровно.— Конечно. У тебя есть кто-то на примете?— Мама знает одного. Разрешите мне позвонить.— Слушай, Брендан... — начал было Шон.— Сейчас же, — сказал Брендан.Шон вздохнул и пододвинул к нему стоявший на столе аппарат.— Через девятку, — сказал он.Адвокат Брендана оказался хвастливым ирландским старикашкой, навязывавшим свои услуги клиентам еще с незапамятных времен, однако в юриспруденции он терся слишком долго, чтобы не знать, что никакого права задерживать его клиента на основании одного только отсутствия алиби Шон не имеет. Не имеет — и точка.— Задерживать? — удивился Шон.— Вы посадили моего клиента в камеру, — сказал адвокат.— Мы даже не подумали ее запирать, — сказал Шон. — А парню надо было поразмыслить.Адвокат изобразил на лице разочарование и удалился из их отделения вместе с Бренданом, ни разу не оглянувшись.Шон углубился в чтение папок, но смысл прочитанного не доходил до него. Он захлопнул папки, откинулся на стуле, закрыл глаза и мысленно представил себе Лорен и ребенка. Так явственно представил, что даже ощутил их запах.Открыв бумажник, он вытащил оттуда клочок бумаги с номером сотового телефона Лорен, положил его на стол, разгладил рукой. Никогда он не мечтал о детях. Кроме преимуществ при посадке на самолет, они ничего не дают. Они вторгаются в твою жизнь и наполняют ее страхом и усталостью, в то время как все почему-то считают рождение ребенка благословением Божьим и относятся к детям с трепетом, как к священным идолам. Ну, если уж говорить начистоту, то всегда следует помнить, что все эти кретины, обгоняющие тебя на дороге, шатающиеся по улицам, горланящие в барах, включающие магнитофон на полную мощность, все эти грабители, и насильники, и мошенники, которые всучивают тебе негодный товар, — все они те же дети, только повзрослевшие. И никакое дети не чудо. И нет в них ничего, вызывающего благоговение.А кроме того, он даже не уверен, что это его ребенок. Он не проходил теста на отцовство, потому что в нем заговорила гордость. Какого черта, в самом деле! Доказывать тестом, что отцом являешься ты? Что может быть недостойнее, неприличнее? Ах, простите, отсосите у меня крови в пробирку, потому что моя жена трахалась с другим и забеременела.К черту. Да, он по ней скучает. Да, он любит ее. И еще — да, он мечтает взять ребенка на руки. Ну и что из того? Лорен ему изменила, бросила его, родила ребенка, будучи неизвестно где и неизвестно с кем, и даже не извинилась. Ни разу не сказала: «Шон, я поступила дурно, прости, что я причинила тебе боль».Ну а он? Он делал ей больно? Да, конечно. Когда он узнал о ее романе, еще минута — и он ударил бы ее, он даже занес было руку, но опомнился и спрятал кулак в карман. А она поняла все по его лицу. А какие слова он выкрикивал! Господи...И все-таки его гнев и то, что он оттолкнул ее, — это была реакция. Ведь обидели-то его. Не ее. Правильно? Он подумал еще немного. Правильно.Он положил телефонный номер обратно в бумажник, опять закрыл глаза и отключился на своем стуле. Разбудили его шаги в коридоре, и, открыв дверь, он увидел, что в отделение входит Уайти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133