Он не из тех мальчиков, что крадут автомобили. Он собирался в колледж, чтобы в один прекрасный день стать больше и главнее простого мастера или грузчика. Таковы были его планы, и Шон верил, что при известном терпении, а также осторожности планы эти осуществятся. Это как в кино, когда картина скучная или муторная, но ты не уходишь, а ждешь конца, потому что в конце все может проясниться или будет что-нибудь неожиданное, и ты не пожалеешь, что выдержал всю эту тягомотину.Он хотел было поделиться этим соображением с Джимми, но тот уже шел по улице, заглядывая в окошки припаркованных автомобилей. Дейв поспевал за ним.— Такая подойдет?Джимми прикоснулся ладонью к «бель-эру» мистера Карлтона, и голос его, громкий и отчетливый, тут же был подхвачен свежим ветерком.— Слушай, Джимми. — Шон приблизился к нему. — Может, в другой раз, а?Лицо Джимми тут же стало скучным и злым.— Ты чего это? Мы сейчас покатаемся. Повеселимся! Это ж обалденно здорово, ведь так?— Обалденно здорово, — повторил Дейв.— Да мы до приборной доски еле дотянемся.— А телефонные книги на что? — Освещенное солнцем лицо Джимми сморщилось в улыбке. — Телефонными книгами мы у тебя в доме разживемся!— Телефонные книги, — повторил Дейв. — Ага.Но Шон выставил вперед руки:— Нет. И хватит.У Джимми сползла с лица улыбка. Он поглядел на руки Шона так, словно рад был бы отрезать их ему по самые локти.— Ну почему ты не хочешь повеселиться, а?Он потянул за ручку «бель-эра», но дверца была заперта. У Джимми задергались щеки и задрожала нижняя губа, он глядел на Шона с таким тоскливым, затравленным выражением, что тому стало жаль его.Дейв переводил взгляд с Джимми на Шона. Он неловко взмахнул рукой и стукнул Шона в плечо:— Да! Что это ты не разрешаешь нам повеселиться?Шон не верил своим глазам. Дейв его ударил! Дейв!Он пихнул Дейва в грудь, и тот полетел на землю.Джимми ударил Шона.— Что это ты, обалдел?— Он меня ударил, — сказал Шон.— Врешь, — сказал Джимми.Шон удивленно вытаращил глаза, и Джимми передразнил его.— Он меня ударил!— "Он меня ударил", — пропищал Джимми девчачьим голосом и опять толкнул Шона. — Он мой друг, черт тебя дери!— И я твой друг! — сказал Шон.— "И я твой друг!" — передразнил Джимми. — И я! И я! И я!Дейв Бойл был уже на ногах и хохотал.— Прекрати, — сказал Шон.— "Прекрати! Прекрати! Прекрати!" — Джимми опять толкнул Шона, больно надавив кончиками пальцев ему на ребра. — Ну, вдарь мне! Вдарь, хочешь?— Хочешь вдарить ему? — На этот раз Шона толкнул Дейв.Шон даже не понял, как все это произошло. Он не помнил, что так взбесило Джимми и отчего вдруг Дейв первым ударил его. Еще секунду назад они стояли возле машины, и вот уже они на середине улицы, и Джимми бьет его, и лицо у него напряженно-злобное, а черные глазки сузились; и Дейв тоже готов влезть в драку.— Давай, давай, вдарь!— Не хочу я...Новый удар в грудь.— Давай, маменькина дочка!— Джимми, разве нельзя просто...— Нельзя. Ты что, девчонка-недотрога, да?Он собрался ударить его еще раз, но передумал, и на лице его опять мелькнуло тоскливое, затравленное и усталое, как уже заметил Шон, выражение, а глаза его, глядевшие мимо Шона, были обращены на что-то, появившееся на улице.Это был коричневый автомобиль, длинный, с широким кузовом, похожий на те, в которых разъезжают полицейские, — «плимут» или наподобие «плимута»; бампер его очутился возле самых их ног, и двое полицейских из-за стекла уставились на них; лица полицейских были размытыми, потому что в стекле проплывали отражения деревьев.И Шона охватило внезапное ощущение какого-то перелома, рубежа, уничтожившего безмятежность этого утра.Тот, что был за рулем, вылез. Типичный полицейский: коротко стриженный блондин, краснолицый, в белой рубашке и черно-золотистом нейлоновом галстуке, над ременной пряжкой — внушительная выпуклость живота. Второй полицейский казался больным: он был худой, вялый и из машины не вылез — продолжал сидеть на месте, прижав руку к сальным черным волосам и поглядывая через зеркальце бокового вида на трех мальчишек, стоявших возле дверцы водителя.Толстомясый нацелил на них палец, потом согнул его, делая ребятам знак подойти поближе и повторяя этот жест, пока они не очутились возле него.— Можно мне вам вопросик один задать, а? — Он наклонился, перегнувшись во внушительной своей талии. — Вы что, ребята, думаете, что драться посреди улицы — это хорошо?Шон заметил золотой жетон, прицепленный к ремню у толстого правого бока.— Не слышу ответа! — Полицейский приложил руку к уху.— Нет, сэр.— Нет, сэр.— Нет, сэр.— Значит, вы хулиганы. Вот вы кто такие! — Он ткнул своим толстым пальцем в сторону человека в машине. — Мне и моему напарнику порядком надоело здешнее хулиганье, от которого приличным людям в Ист-Бакинхеме житья нет и на улице страшно показаться. Ясно?Шон и Джимми молчали.— Простите, — сказал Дейв Бойл. Вид у него был такой, словно он сейчас расплачется.— Вы здешние? — спросил рослый полицейский. Глаза его шарили по левой стороне улицы так, словно он знал здесь всех и каждого и соври они, он их тут же заберет в отделение.— Угу, — сказал Джимми и оглянулся на дом Шона.— Да, сэр, — сказал Шон.Дейв ничего не ответил.Полицейский перевел взгляд на него:— А? Ты что-то сказал, парень?— Что? — Дейв покосился на Джимми.— Ты на него не гляди. Ты на меня гляди! — Дыхание толстомясого с шумом вырывалось из его ноздрей. — Ты здешний, парень?— А? Нет.Полицейский наклонился к Дейву:— А где ты живешь, сынок?— Рестер-стрит. — Он все еще не сводил глаз с Джимми.— Отребье с Плешки пробралось на Стрелку, да? — Вишнево-алые губы полицейского вытянулись в трубочку, словно он сосал леденец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133