Нижний город, через который я сейчас проезжал, был плотнее застроен и в основном принадлежал торговцам… когда тут все было в порядке. Как раз сейчас торговли осталось немного. Понятное дело, большинство лавок были разгромлены и разграблены. В одной куче валялись ковры и гобелены, в другой — ожерелья, в третьей — храмовые облачения. Раздавался грубый смех — откуда-то из темных углов, а иногда и от проходивших по улицам солдат, одетых в мои цвета и поющих мне славу. И весь вечер, если меня замечали, мне кланялись, возносили мне молитвы или жертвы.
Я ехал по узким улицам, высокий, гордый, верхом на лошади, которую я позаимствовал у одного из своих солдат (он, конечно, был счастлив уступить мне ее). Кобыла даже отдаленно не была такой величественной и могучей, как Энтипи, но я решил, что и такая сойдет. Копыта лошади стучали по плиточной мостовой. Рядом ехала Кейт — на этот раз верхом, а не в паланкине, сидя изящно боком. Она представляла идеальную картинку элегантности и изысканности. В качестве эскорта был Охлад с полудесятком солдат — они ехали впереди, по бокам и позади нас. Все это делалось для того, чтобы защитить Кейт и показать наше могущество. Мне же о своем здоровье беспокоиться не приходилось.
В воздухе пахло гарью — в разных частях города то и дело вспыхивали пожары. Я отрывисто приказал моим людям прекращать такие действия. С точки зрения безопасности это было просто безумием, раз уж мы собирались здесь остановиться, пусть даже и ненадолго. Совсем ни к чему, чтобы даже временное жилище сгорело, пока мы в нем находимся.
Не знаю, что заставило меня обратить внимание на какой-то отдельный вскрик — один из многих, которые я слышал. Может быть, потому что он раздался вблизи улицы, по которой мы проезжали. Можно, конечно, подумать, будто это боги направили меня. Так или иначе, я повернул лошадь с извилистой улицы в переулок, откуда донесся крик. Это внесло смятение в ряды эскорта, но, пока солдаты отреагировали, я уже отъехал довольно далеко, и им ничего не оставалось, как пуститься за мной вдогонку.
То, что я увидел, заставило меня остановиться. Двое моих солдат удерживали молодую девушку, которая пыталась вырваться, а третий подступил к ней, приставив нож к горлу, явно готовый пустить поток крови на ее платье. Но ни на миг я не подумал, что это простое убийство. Нет, едва увидев такую сцену, я понял, что это возмездие. Потому что на земле лежал стонущий Гэвин, а в боку у него торчал маленький изящный кинжал. Мальчик смотрел в небеса и казался необычайно удивленным, что с ним приключилась такая вот штука.
— Стоять! — прогремел мой голос по пустынному переулку, и сначала солдаты не обратили было внимания на приказ, но тут же поняли, кто его отдал. Тот, который держал нож, выронил его на землю, словно нож вдруг обратился в скорпиона, сделал шаг назад и поднял руки вверх, показывая, что целиком подчиняется команде. Остальные тоже застыли на своих местах, хотя продолжали держать девушку так, чтобы она не вырвалась. Рядом со мной остановилась Кейт, но я не смотрел на нее. Мое внимание занимала непонятная сцена… хотя ничего непонятного в ней не было, потому что, не задав еще ни одного вопроса, я почти догадался обо всем.
Я посмотрел на стонущего Гэвина.
— Ты пытался изнасиловать ее, а? — спросил я без околичностей.
Сил у него хватило только на слабый кивок.
— После того, как я предупредил тебя?
Юноша глубоко вдохнул и прерывисто выдохнул.
— Я… думал, что вы этого хотели, повелитель.
Я не верил своим ушам. Я даже подъехал на несколько шагов ближе, чтобы он увидел выражение изумления на моем лице.
— Что ты подумал? Ты что, сумасшедший? Разве я не говорил тебе, простым языком и достаточно громко, что ничего хорошего не будет, если обращаешься с женщиной жестоко? И посмотри, что вышло!
— Я… — Он сглотнул. — Я думал… вы испытываете меня. Проверяете.
Я застонал и закрыл лицо ладонью, качая головой и не веря тому, что услышал.
И похоже, для того чтобы оправдаться, Гэвин выкрикнул:
— Пути богов неисповедимы!
Он захрипел, схватившись за бок. Судя по углу и положению кинжала, рана была не смертельная… да и голос его это подтверждал.
Я же всерьез раздумывал, не пустить ли лошадь так, чтобы после подобного замечания она наступила ему копытом на голову.
Думая помочь мальчишке, вперед выступил солдат с ножом, несостоявшийся палач; в знак уважения ко мне он опустился на колено.
— Мироначальник… я видел, как все произошло. Мальчишка просто хотел позабавиться с пленницей. Она не пошла ему навстречу. В волосах у нее был спрятан кинжал, и, проходя мимо, я увидел, как она пырнула мальчишку, когда он пытался повалить ее на землю.
— Ну и девушка, — сухо сказал я.
Пожалуй, чересчур сухо, потому что заметил, как солдаты согласно кивают. Кивнула и леди Кейт — я увидел это краешком глаза.
От всего этого дела во рту у меня возник неприятный привкус. Я сделал вид, что глубоко задумался над происшедшим, хотя на самом деле принял решение в первый же миг.
— Отпустите ее, — твердо сказал я. И, увидев, что они не спешат выполнить мой приказ, без всякого труда повторил со всем гневом, который скопился у меня в душе: — Отпустите ее!
Они ничего не поняли, но этого от них никто и не требовал. Солдаты убрали руки, и девушка теперь стояла, глядя на нас с подозрением. Конечно, ей хотелось бежать, но она понимала, что такое действие вызовет с нашей стороны немедленный ответ и дело закончится для нее фатально.
О боги… она была такая молодая. Ее юная женственность только-только расцвела, видно, совсем недавно. А Гэвин — мальчишка, которому еще и бороду брить рано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135