— Он умер как герой — вот что важно. Боги и богини приветствуют его сейчас.
— Если вы так говорите, мироначальник, то я спокоен — ведь вы знаете, о чем говорите, — почтительно ответил Охлад и склонил голову.
Кабаний Клык последовал его примеру.
— Кстати, о богинях, — продолжал я с плотоядной усмешкой, — как поживает моя личная богиня?
— Если вы, как обычно, о леди Кейт (это если только с вами не произошло что-нибудь по дороге), — ответил мне в таком же тоне Кабаний Клык, — то да, она поживает хорошо. Скажу вам, что она тут, в нашем импровизированном лагере, в центре внимания. Каждый день она развлекает нас забавами и остроумной болтовней, каждый вечер запевает веселые песни о тех победах, что привели нас сюда.
— Все они рассказывают о вас, мироначальник, — поспешно сказал Охлад, бросив взгляд на Кабаньего Клыка.
Кабаний Клык быстро и как-то неубедительно кивнул.
— Да, мироначальник, все о вас.
Мне было все равно. Может, и зря. Но я был совершенно уверен в своей безопасности и решил, что нет смысла беспокоиться о том, сколько раз мое имя упоминают в балладах и песнях.
— Ей самой это нравится?
— Я никогда не видел ее более сияющей, — отвечал Кабаний Клык.
Охлад кивнул.
— Что ж, — весело сказал я, — пойду посмотрю, как она сияет. Да, господа… как поживает король Меандр?
Мои помощники явно обрадовались. Они переглянулись, словно решая, кому докладывать, и, не произнеся ни слова, договорились, что это будет Кабаний Клык. Он повернулся ко мне и провозгласил:
— Он очнулся, мироначальник.
— И чувствует себя?..
— Не хуже, чем обычно.
— Прекрасно! — заявил я. — Сейчас я хочу воспользоваться развлечениями, которые предлагает сей славный город. Поэтому назначим казнь короля Меандра на вечер. Солнце сядет в последний раз и… и…
Закат солнца.
Я замешкался, представив солнце… закрытое тенью, поглощаемое…
— Мироначальник…
Я стряхнул наваждение и посмотрел на них.
— Простите, господа. Я… я задумался.
Кабаний Клык поклонился.
— Богу на земле нет нужды оправдываться перед смертными.
— Да, верно, — невозмутимо ответил я, и мы направились к особняку, ставшему моим временным штабом.
Мои помощники как-то ухитрились известить о моем прибытии, а может быть, и другие часовые заметили меня, и когда я подъехал к дому, меня встречали там как героя. Церемония, хоть и проведенная скромно все же напомнила мне возвращение в Бронебойсь. Интересно, как там идут дела, подумал я и решил, что отсюда надо поскорее уезжать.
Я раздумывал, не взять ли Меандра с собой в Бронебойсь и казнить его там. Тогда мы раньше оставили бы Золотой город, а все обитатели крепости насладились бы зрелищем. Но потом я передумал. Я не хотел рисковать. Кто знает, что может случиться на пути между Бронебойсь и Золотым городом? Природные катаклизмы, нападение какой-нибудь армии. Случиться может все, что угодно, и если Меандр сбежит, я никогда себе этого не прощу.
Вскоре после того, как я приехал, все узнали, что Тот Парень погиб. По общему мнению, это было, конечно, большое несчастье, но он умер так, как сам хотел, то есть — в бою. А когда я описал, как я расправился с противником — как расколол череп убийце Того Парня и сбросил Беликоза в бездонную пропасть (что, честно говоря, производит большее впечатление, чем рассказ о том, как он запнулся о мой посох, когда я от него убегал), — послышались радостные крики, которые и придали событию соответствующую окраску.
Мордант далеко от меня не улетал. Он, кажется, поглядывал на окружающих с некоторым подозрением. Но я решил, что это не должно меня беспокоить. Мне было о чем побеспокоиться и без этого.
— Леди Кейт очень хочет вас видеть, — широко ухмыляясь, сообщил мне Кабаний Клык.
Да я и сам хотел видеть ее не меньше.
Но тут я заметил, что в арке большого двора висит огромная клетка. В ней сидел человек, и даже издалека можно было понять, что весь он испачкан перезревшими фруктами и овощами. Люди безжалостно забрасывали его гнильем, и я решил, что сейчас они перестали это делать только потому, что запас метательных снарядов у них иссяк.
Я узнал своего врага даже со спины. Мне бы очень хотелось оставить его там и заняться более приятными делами, но я не мог.
Клетка была узкой, какой обычно и бывают такие штуки, и имела всего пять футов в высоту, поэтому пленнику постоянно приходилось сгибаться. В днище были проделаны небольшие дыры, куда он мог просунуть ноги и сесть. Именно это пленник и выбрал. Клетка слегка раскачивалась, тихо поскрипывая, а человек напевал какой-то безобидный мотивчик. Он не обратил внимания, когда я подошел ближе и дал знак своей свите отойти, чтобы поговорить с ним наедине.
— Так-так, — сказал я, обходя клетку и разглядывая его.
Новой одежды ему не дали, а его воинское одеяние истрепалось в битвах, которые привели его к нынешнему жалкому состоянию. В прорехи виднелись многочисленные раны, и я заметил, что не все из них зажили, а некоторые даже воспалились. Я решил, что мы делаем ему одолжение, потому что (если только медицина не способна творить чудеса) долго он все равно не проживет.
— Меандр, король без королевства, здравствуйте, ваше величество. — Я насмешливо ему поклонился. — Сейчас выглядим не очень величественно, а?
Его давно не мытые волосы свалялись, он поднял голову и посмотрел на меня запавшими глазами.
Нет, я ошибся. Он по-прежнему выглядел величественно. Поверженный, беспомощный в этой клетке, без воды и еды — оставь его здесь, и он станет добычей воронов, — Меандр все еще сохранял царственные манеры. Словно его наполняло то свечение, что испускал камень на груди Беликоза… да и на моей собственной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135