И все с моим именем на устах, с тем именем, которое сейчас проклинали.
Я увидел их суть гораздо яснее, чем когда-либо раньше, и это раздуло пламя моей собственной ненависти. К ним… к самому себе… За то, что и я участвовал вместе с ними, и…
Пламя…
Огонь в противовес невежеству. Огонь несет знание, чистоту, очищение. Тени бегут от огня, тьма прячется под камнями и в закоулках, когда появляется свет, произведенный огнем. Все, что мне об этом говорили на эту тему, — все хлынуло в мою память, и, хотя я прикусил губу так крепко, что чуть не рассек ее пополам, я держал факел, прижимая его к Глазу Смотрящего.
И он отделился от моей груди.
Да, Глаз Смотрящего оторвался от моей груди, обрывки кожи свернулись, обожженные пламенем. Глаз со стуком упал на землю…
И разбился вдребезги.
Вдребезги.
Я смотрел на него во все глаза, хотя мне по-прежнему было трудно смотреть. Как такое может быть? Знающие люди говорили мне, что проклятый камешек ничем невозможно разрушить, но одно падение раскололо его на сотню кусочков. Меня обманули. Но с другой стороны, что в этом нового?
Да, новой была рана на груди. Я выглядел ужасно. На груди, там, где огонь прожег камзол, зияла дыра, да и сам материал горел. Я яростно содрал с себя одежду, разорвал ее и бросил горящие обрывки на землю. Мое зрение начало проясняться, и я в смятении посмотрел на обугленную дыру в груди на том месте, где был алмаз. К счастью, дыра не была сквозной. Она напоминала глубокую почерневшую воронку. И дико болела.
Стали проясняться и другие подробности. Пелена, отделявшая одну часть моего сознания от другой, спала. И вот тот человек, которым я был, и тот, которым стал, соединились, и впервые за много месяцев я полностью осознал, что со мной произошло. И это потрясло меня до самой глубины души.
И именно тогда Кабаний Клык, про которого я совсем забыл, яростно взвыл и налетел на меня с мечом.
Я попятился… и спасло меня только полное и неожиданное падение. Правая нога подогнулась под переменой веса, и я оказался на земле, в замешательстве глядя на противника.
Кабаний Клык наступал на меня, размахивая мечом, и я понял, что былая неуязвимость больше меня не защищает. И тут, когда до смерти оставалось всего мгновение, я услышал пронзительный и злобный скрипучий крик. Это Мордант вцепился Кабаньему Клыку прямо в лицо, визжа и царапаясь. Кабаний Клык завопил, но его вопль заглушался телом хролика.
Мой меч лежал всего в футе от меня. Я бросил тело вперед, схватил оружие и ударил им изо всех сил. Удар был неуклюжий, даже жалкий, но достиг результата, потому что я попал Кабаньему Клыку по сухожилию под правой лодыжкой и рассек его. Кабаний Клык, который бился с хроликом, слишком поздно осознал, что произошло, и тоже оказался на земле, извиваясь от боли. Мордант взлетел с его лица как раз за миг до падения, и я в один момент кинулся на Кабаньего Клыка. Хоть я опять и хромой, но сила в руках оставалась прежняя, и я бил противника головой о землю, крича ему:
— Это ты меня обвиняешь, что я убил беспомощную женщину? Так это за нее! За ту, чья вина была только в том, что она оплакивала мужа! Думаешь, я забыл? Ублюдок! Сволочь!
Мир снова отодвинулся от меня, и чьи-то сильные руки подняли меня с поверженного Кабаньего Клыка. Я бился как мог в руках тех, кто еще недавно были моими верными воинами, но выиграть не мог — боль разрывала меня.
Но вот раздались испуганные крики: «Смотрите! Не может быть! О боги, спасите нас!» — и я глянул, что вызвало эти крики. Приобретя новое знание, зная, что произошло, пока Глаз Смотрящего держал меня в своих объятиях, я примерно предполагал, чего можно ожидать. И все же, увидев, я ощутил, как сердце у меня перестает биться.
Из каждого обломка расколотого Глаза возникало призрачное существо. Каждое чернейшего цвета, с кривой улыбкой на губах и сияющим мечом в руке. Через несколько мгновений их собралась целая сотня; они стояли во дворе и оглядывались с очень знакомой усмешкой.
Знакомой… потому что усмешка была моя.
10
ТАНЦЫ С ТЕНЯМИ
Это был не я.
Я вдруг понял это, и понимание хлынуло в мое сознание, словно вода. Это был не я, и никогда такого не было во мне.
Хорошо… но не совсем верно. Это был я в том смысле, что моя тьма, мое озлобление, мое презрение к миру подтолкнули события.
Все остальное — Глаз Смотрящего…
И камнегрызы.
Злость, которая двигала мной, жажда мести и победы — все оказалось в распоряжении троллей, которых уничтожили завоеватели. Они стали покоренной расой — те, кто их завоевал, прокатились по пещерам Ба'да'бума, стремясь лишить обитателей богатств и жизней. Но так просто камнегрызы не сдались.
По правде говоря… они вообще не сдались.
Шейри была права. Их жуткие тени оставались в Ба'да'буме, подпитываясь от вечной тьмы и еще более от вечного неприятия существ с поверхности земли, которые напали на них и уничтожили весь народ. Когда я проходил по пещерам и тени набросились на меня, они почувствовали во мне родственный дух. Человека, накопившего столько же гнева и неприятия людей, сколько было у них самих.
И более того… они явно ощутили могущество камня, который был у меня с собой, хотя тогда он еще не прирос ко мне. Но тени поняли, чего хочет камень, и были рады это устроить. И они… они поселились во мне. Устроили в моей душе себе обиталище. Я, бывший владелец гостиницы, сам стал ходячей гостиницей. Более того, как и было предсказано, я стал тенью самого себя.
Там, в пустыне, когда я оказался на волоске от смерти, а жизненные силы почти покинули меня и измученная душа не могла сопротивляться… тогда полная жажды мести душа камнегрызов одолела мою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135