Прощайте, мечты, прощай, карьера гения! Кстати, Соньке тоже придется проститься с мечтами: кто же разрешит современной девушке выйти замуж за древнего царя? Даже если они погибают от взаимной любви?
С другой стороны, было жалко родителей Егора. Вот подлец, разве можно заставлять людей так волноваться! Варя молчала, мучилась угрызениями совести и очень надеялась, что Гвидонов скоро вернется, и уж тогда-то она выскажет ему всё, что думает.
Сонька явилась одна, ранним субботним утром. Встрепанная, нервная и очень спешащая.
– Где Егор? – бросилась к ней Варя.
– Этот идиот отправился в кругосветное путешествие, – нетерпеливо отмахнулась бывшая Повариха.
– Не может быть, – выдохнула Варя, опускаясь на стул. Сонька тут же поправилась:
– То есть, конечно, не в кругосветное, это я преувеличила. Он отплыл на большущем паруснике в познавательный круиз по ближайшим островам. Матросом. Обещал вернуться недели через две, так что жди, не трепыхайся.
– Как ты могла его отпустить? Родители тут с ума сходят, полиция с ног сбилась…
Сонька поперхнулась:
– Полиция?
– А ты как думала! Все выпуски новостей начинаются с демонстрации вдохновенной физиономии Гвидонова.
– А я что, нянькой ему нанялась? – набычилась Сонька. – Будто он со мной советовался! Записку черканул, и гуд бай. Хорошо, хоть скатерку оставил, не то б и я застряла в прошлом.
– Но как он сможет вернуться без скатерки? – Сонька взглянула на Варю как на малого ребенка:
– Придет к Царице и скажет: «Сонечка, прости дурака! Нагулялся, хочу домой». И полетит спокойненько восвояси.
– Сколько же ты его будешь там ждать?
– А я, Варька, сюда больше не вернусь. Вот поцелую тебя, дела кой-какие закончу, и домой, к мужу. А ты потом расскажешь всем, что я влюбилась в южноамериканца и махнула к нему на континент, чтобы полиция хоть из-за меня ноженьки не сбивала. Родителям сегодня же прощальную видеограмму отправлю. Объясняться не хочу, поставлю перед фактом, да и всё.
– Зря ты так, они будут переживать.
– Ну, это вряд ли. Гнилые зубы для моих предков куда интереснее человеческих чувств.
Варя порывисто вздохнула.
– Сонечка, миленькая, как же ты сможешь всё бросить? Дом, друзей, родных… Неужели не будешь скучать? Там, в прошлом, совсем другие люди, другая жизнь!
– Не забывай, я обещала Салтану родить богатыря. Не могу же я отказаться от своего слова? – ухмыльнулась Сонька.
– Какая ты отважная! Знаешь, я горжусь тобой. – Варя обняла подругу за шею, стараясь скрыть блестящие слезы.
– Ладно, Сыроега, пора за дело. Я должна еще многое успеть. Матерьяльчик из мастерской прибыл?
– Конечно, – кивнула Варя в сторону сложенных штабелем рулонов.
– Отлично. Вечером заберу.
– Ох, а ведь у нас вечером премьера спектакля, – спохватилась Варя. – Придешь посмотреть? Это потрясающе интересно и до того необычно!
Сонька поморщилась:
– Постараюсь, но если что – не обижайся. Сама понимаешь, уезжаю навсегда, нужно подготовиться. Ты сможешь запереть дверь только на электронный код, чтобы я могла забрать рулоны без тебя, или лучше их прямо сейчас ко мне перетащить?
– Не занимайся ерундой, пусть лежат здесь. Наберешь двести девяносто шесть, и зайдешь в квартиру, когда тебе будет нужно.
Подруги посмотрели друг другу в глаза.
– Сонечка… будь счастлива! – сказала Варя, искренне надеясь, что добрые пожелания имеют силу в этом насквозь материальном мире.
Господин Кунштейн был разбужен звонком видеофона. Система связи сообщала об экстренном вызове, компьютер виновато мигал лампочкой «важно».
Невыспавшийся и раздраженный Кунштейн взялся за пульт. На экране возникла энергичная старушка и, задорно подмигнув, выпалила:
– Доброе утро, господин антиквар. Нарушаю собственные правила, связываясь с вами в режиме реального времени, но дело того стоит: рада предоставить в ваше распоряжение оставшуюся часть клада.
– Превосходно! – подпрыгнул в постели Кунштейн. – Вы в курсе, что сегодня в полдень открывается Международный антикварный аукцион?
– А то как же, – довольно расплылась старушка. – Если желаете включить новые экспонаты в каталог аукциона, придется нам поспешить с нашими расчетами. За срочность – двойная оплата. Последнюю вещицу получите после того, как деньги поступят на мой счет.
Господин Кунштейн деловито пошевелил усами.
– Согласен. Где товар?
В полдень средства массовой информации взорвались сенсацией: на церемонии открытия международного антикварного аукциона руководители этого блестящего во всех отношениях мероприятия объявили, что вниманию публики будет представлен совершенно новый клад. То есть клад-то, само собой, старинный, но недавно обнаруженный и никем доселе не виданный.
Варя, листающая каналы в надежде узнать о новых версиях полиции по делу об исчезновении Егора Гвидонова, так и замерла у экрана, увидев свой венец с мерцающим месяцем и яркой звездой. Его называли жемчужиной коллекции и строили догадки, до каких пределов может взлететь цена на подобный шедевр.
Изрядно озадаченная, Варя решила досмотреть трансляцию. Уж больно удивительно, что ее венец объявили причастным к какому-то старинному кладу.
На экране показался сияющий от гордости господин Кунштейн. Толпа журналистов облепила его, точно пчелиный рой. «Откуда? – жужжали возбужденные голоса. – Откуда взялся клад?»
Надо сказать, Институт истории с особенной тщательностью следил, чтобы через границу времени не ввозились предметы старины, имеющие какую-либо ценность, кроме познавательной. И, разумеется, любое историческое свидетельство могло попасть исключительно в музей ИИИ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90