А быть
может, и богини.
Фафхрд почувствовал себя безмерно подавленным. И вместе с тем его
сердце никогда еще не было таким твердым.
Наконец он снова, по обыкновению бесшумно, двинулся в путь, но если
прежде он шел по лесу очень легко, безо всяких усилий подмечая все, что
делается вокруг, то теперь, казалось, чувствовал окружающее каждым
обнаженным нервом и был похож на туго натянутый лук, словно разведчик в
неприятельском стане.
И благо ему, потому что иначе он не успел бы увернуться ни от
беззвучно упавшей сосульки - длинной, острой и тяжелой, словно снаряд
осадной катапульты, ни от громадной облепленной снегом высохшей ветки,
обломившейся с оглушительным треском, ни от броска ядовитой снежной
гадюки, кольца которой были неразличимы на белом снегу, ни от удара
длинных и острых когтей снежного леопарда, что, казалось, материализовался
в прыжке прямо из морозного воздуха и неизвестно куда исчез, когда Фафхрд,
отскочив в сторону, выхватил из ножен кинжал. Не заметил бы он и громадную
западню со скользящей петлей, которая против всякого обыкновения оказалась
расставленной в этой части леса и могла придушить не зайца, а целого
медведя.
Фафхрд подумал: интересно, где сейчас Мора и что она там бормочет или
напевает? Неужели сон о Нальгроне был вещим? Несмотря на ее вчерашнее
проклятие - и еще другие, что были до этого, - а также неприкрытые угрозы,
произнесенные матерью прошлой ночью, Фафхрду и в голову не могло прийти,
что она хочет убить его. Но теперь волосы у него на голове встали дыбом от
страшного прозрения, настороженные глаза дико и лихорадочно блестели, а из
щеки, задетой гигантской сосулькой, потихоньку сочилась кровь.
Фафхрд с таким усердием высматривал везде возможные опасности, что
даже немного удивился, когда обнаружил, что стоит на прогалине, где он еще
вчера обнимался с Марой, прямо на тропинке, ведущей к жилым шатрам. Тут он
немного расслабился, спрятал в ножны кинжал и приложил пригоршню снега к
ранке на щеке - но ненадолго, потому что даже еще не слыша звука шагов,
почувствовал чье-то приближение.
Ему удалось вписаться в заснеженный пейзаж так бесшумно и
основательно, что Мара заметила его лишь с трех шагов.
- Они тебя ранили! - воскликнула она.
- Нет, - коротко ответил Фафхрд, все еще внимательно следя за лесом.
- Но у тебя на щеке красный снег. Ты подрался?
- Успел спрятаться в лесу. Я убежал от них.
Озабоченность на лице девушки исчезла.
- Впервые вижу, что ты уходишь от потасовки.
- У меня не было настроения драться сразу с тремя, тем более, что их,
возможно, было и больше, - тускло отозвался Фафхрд.
- Почему ты все время оглядываешься? Они выслеживают тебя?
- Нет.
Выражение ее лица сделалось жестким.
- Старики возмущены. Молодые обзывают тебя трусом. И мои братья в том
числе. Я не знала, что им ответить.
- Ах, твои братья! - взорвался Фафхрд. - Пусть этот вонючий Снежный
клан называет меня как угодно. Мне плевать.
Мара уперла кулаки в бедра.
- Что-то в последнее время ты слишком легко разбрасываешь
оскорбления. Я не позволю тебе поносить своих родичей, понял? И хамить
себе, между прочим, тоже. - Дыхание девушки участилось. - Сегодня ночью ты
приходил к этой костлявой шлюхе-танцовщице. Пробыл у нее в шатре несколько
часов.
- Неправда! - возразил Фафхрд и подумал: "От силы полтора часа".
Перебранка немного разогрела ему кровь и помогла улечься его
сверхъестественному страху.
- Врешь! Весь Стан говорит об этом. Любая другая девушки уже
натравила бы на тебя за это своих братьев.
И тут Фафхрд внезапно вспомнил о придуманном им плане. Сегодня
вечером осложнения ему не нужны, а то, чего доброго, он может стать
калекой или вообще погибнуть.
"Тактика и еще раз тактика", - сказал он себе и бросился к Марс,
проговорив вслух слащавым, обиженным голосом:
- Мара, королева моя, ну как ты можешь поверить в такое, ведь я люблю
тебя больше...
- Отойди от меня, лжец и обманщик!
- Ты ведь носишь в чреве моего сына, - настаивал он, пытаясь обнять
девушку. - Как поживает наш малютка?
- Плюется, слыша своего отца. Отойди, говорю тебе.
- Но ведь мне так хочется прикоснуться к твоей нежной коже, и нет для
меня лучшего бальзама по эту сторону ада, о моя красавица, которую
материнство сделало еще прекраснее!
- Вот и убирайся в свой ад. И прекрати эту болтовню, меня от нее
тошнит. Своим притворством ты не обманешь даже кухонную девку. Паяц!
Уязвленный так, что кровь мгновенно вскипела у него в жилах, Фафхрд
ответил:
- А как насчет твоего вранья? Вчера ты хвасталась, будто приструнишь
мою мать. И тут же побежала и сообщила ей, что у нас будет ребенок.
- Только после того, как узнала, что ты положил глаз на эту актерку.
Разве это неправда? Ну и лгун же ты!
Отступив на шаг назад и скрестив руки на груди, Фафхрд проговорил:
- Моя супруга должна быть мне верна, должна доверять мне, должна
спрашивать моего совета, прежде чем действовать, должна вести себя, как
подруга будущего верховного вождя. До этой роли, как мне кажется, ты еще
не дотягиваешь.
- Верна тебе? И об этом говоришь мне ты? - Лицо девушки неприятно
побагровело и налилось гневом. - Верховный вождь! Ты бы лучше позаботился
о том, чтобы Снежный клан назвал тебя мужчиной, чего ты пока не можешь
добиться. Послушай, что я тебе скажу, подхалим и лицемер! Ты немедленно на
коленях вымолишь у меня прощение и отправишься со мною к моей матери и
теткам просить моей руки, или.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66