Влана и Велликс запрягали лошадей Хвата в санки Эссединекса, из
которых Фафхрд похитил три ракеты.
Хор запрокинул голову и поднес руку ко рту, явно собираясь ухнуть
филином и завыть по-волчьи.
Фафхрд выхватил нож и уже собрался было перерезать ему горло, но
передумал и изо всех сил хватил Хора рукоятью кинжала по голове. Тот осел
на снег, и Фафхрд оттащил его в сторону от входа.
Влана и Велликс вскочили в сани. Хват тронул поводья, и лошади,
оскальзываясь, вынесли сани из конюшни. Фафхрд крепко сжал в руке нож...
потом вложил его в ножны и исчез во мраке.
Сани покатили по новой дороге. Фафхрд смотрел им вслед, и руки его
болтались вдоль туловища, словно у трупа, поставленного вертикально,
однако кулаки были крепко сжаты.
Внезапно он повернулся и побежал к Залу Богов.
Из-за конюшни донеслось уханье филина. Проскользив немного по снегу,
Фафхрд остановился и обернулся; пальцы его были все еще сжаты в кулаки.
Из тьмы вынырнули две фигуры с факелом и побежали в сторону каньона
Пляшущих Троллей. В более высоком человеке Фафхрд узнал Хрингорла. Оба
остановились у пропасти, и Хрингорл описал факелом круг в воздухе. В его
свете Фафхрд разглядел Харракса. Один круг, два, три - явно сигнал
кому-то, находящемуся южнее, в самом каньоне. Затем пираты бросились к
конюшне.
Фафхрд устремился к Залу Богов, но тут за его спиной раздался хриплый
крик, и он снова обернулся. Из конюшни, сидя верхом на крупной лошади,
выскочил Хрингорл, за ним, на буксире выехал Харракс на лыжах. Взметнув на
крутом повороте снежный вихрь, всадник и лыжник устремились вниз по новой
дороге.
Фафхрд пробежал мимо Зала Богов и еще немного по склону, ведущему к
женскому шатру. Там он сбросил на землю сверток, достал из него лыжи и
надел их. Затем взял отцовский меч и прикрепил его к поясу слева, а справа
повесил мешок.
После этого Фафхрд развернулся в сторону каньона Пляшущих Троллей,
где была когда-то старая дорога. Взяв лыжные палки, он присел и глубоко
воткнул их в снег. Лицо его стало похоже на мертвую маску, это было лицо
человека, решившего сыграть в кости со смертью.
В этот миг возле Зала Богов, там, откуда он пришел, появился
маленький сноп желтоватых искр. Сам не зная почему, Фафхрд не мог оторвать
от него глаз, считая удары сердца.
Девять, десять, одиннадцать - и яркая вспышка. Ракета взмыла в небо,
возвещая о начале представления. Двадцать один, двадцать два, двадцать три
- и ее огненный хвост рассыпался девятью белыми звездами.
Фафхрд бросил палки, взял одну из украденных ракет и вытащил из ее
торца запал - осторожно, чтобы не повредить.
Нежно зажав зубами тонкий, длиною с палец смолистый цилиндр, он
достал из мешка горшочек с углями. Снаружи камень был чуть теплым. Фафхрд
развязал горшочек и стал разгребать золу, пока не увидел - и не ощутил -
красный жар.
Вынув изо рта запал, он сунул его одним концом в тлеющие угли. Запал
начал плеваться искрами. Семь, восемь, девять, десять, одиннадцать,
двенадцать - и вспыхнувшее яркое пламя тут же погасло.
Поставив горшок с жаром в снег, Фафхрд взял две оставшиеся ракеты,
прижал их толстые части локтями к бокам, а хвосты упер в снег, пробуя,
насколько они прочны. Оказалось, что по прочности и твердости они не
уступают лыжным палкам.
Держа ракеты параллельно в одной руке, он раздул тлеющие угли и
поднес горшочек к запалам.
Внезапно из тьмы выбежала Мара:
- Милый, я так рада, что мои родичи не поймали тебя!
В льющемся от угольев красноватом полусвете ее лицо было очень
красиво.
Взглянув поверх углей на Мару, Фафхрд сказал:
- Я ухожу из Мерзлого Стана. Ухожу из Ледового племени. Ухожу от
тебя.
- Нет, ты не можешь! - воскликнула Мара.
Фафхрд поставил горшок и ракеты на снег.
Мара протянула к нему руки.
Фафхрд снял со своих запястий серебряные браслеты и положил их ей в
ладони.
Стиснув их пальцами, Мара вскричала:
- Я этого у тебя не просила! Я вообще ничего у тебя не прошу! Ты отец
моего ребенка. Ты мой!
Фафхрд сорвал с шеи тяжелую серебряную цепь, положил ее на протянутые
руки Мары и сказал:
- Да, ты моя навеки, а я - твой. Сын в твоем чреве - мой сын. У меня
никогда не будет другой жены из Снежного клана. Мы - муж и жена.
С этими словами он снова поднял ракеты и поднес их запалы к горшку с
угольями. Они одновременно забрызгали искрами. Он отложил их, завязал
горшочек и сунул его в мешок. Три, четыре...
Из-за плеча Мары выглянула Мора и сказала:
- Я засвидетельствую твои слова, сын мой. Остановись!
Фафхрд схватил ракеты, воткнул лыжные палки в снег и, сильно
оттолкнувшись, заскользил по склону. Шесть, семь...
Мара завопила:
- Фафхрд! Мой муж!
Мора подхватила:
- Ты не сын мне!
Фафхрд снова оттолкнулся от снега искрящимися ракетами. Студеный
воздух хлестал его по лицу, но он почти не замечал этого. Залитый лунным
светом край обрыва был уже совсем близко. Фафхрд почувствовал, как склон
чуть загибается кверху. А за ним тьма. Восемь, девять...
Крепко прижав ракеты к бокам, он вылетел в темноту. Одиннадцать,
двенадцать...
Вспышки все не было. В лунном свете была видна противоположная стена
каньона, стремительно надвигавшаяся на Фафхрда. Его лыжи смотрели в точку
под гребнем стены, и эта точка опускалась все ниже и ниже. Фафхрд опустил
ракеты концами вниз и еще сильнее прижал их к телу.
И тут ракеты вспыхнули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66