В Англии узнали об этом и начинают все сначала. – Он перевел взгляд на Стефана Данова: – Стефанаки-эфенди и приехал в связи с этим. На следующей неделе сэр Генри Эллиот должен прислать двоих чиновников, чтобы они проверили, кто поднял в газетах весь тот шум относительно бунта. Они требуют доклада, который внесут на заседании парламента.
– Но сэр Эллиот сейчас в Вене, – удивился Амурат-бей. – Зачем ему кого-то посылать?
– От его имени, – согласно кивнул Хюсни-бей. – Просто сэр Генри зол на всех за то, что произошло, и настоял перед послом Лейардом на проверке…
Амурат сделал презрительную гримасу.
– Это все дело прошлое.
– Но оно имеет значение, ваше превосходительство, – вмешался в разговор Стефан Данов. – От этого многое зависит в великих державах – и движение флота, займы, да. если хотите, и войско… Общественное мнение в Англии равняется нашим трем армиям, эфенди.
В голосе Данова звучали раболепные нотки, и это вызвало раздражение у Амурат-бея.
– Допустим, – с неприязнью проговорил он, – но что вы теперь собираетесь доказывать?
– Все, что необходимо, – спокойно ответил Стефан Данов. У него были воспалены веки, и взгляд, казалось, шел через стекло. От этого Амурату стало еще противнее.
– Стефанаки-эфенди, – вмешался Хюсни-бей, – должен встретиться с Айдер-бегом и договориться о местах, где пройдут люди сэра Эллиота. – И пояснил: – Нужно все сделать как следует…
Амурат пожал плечами, потом взял колокольчик и позвонил. Вошел адъютант.
– Айдер-бег внизу? – спросил Амурат.
– Так точно, ваше превосходительство.
Амурат повернулся к Данову.
– Вы можете пойти к нему, эфенди.
– Благодарю вас, – поднялся Стефан. Он засуетился, будто хотел еще что-то сказать, но только поклонился и последовал за адъютантом.
– Мерзкий тип… – Амурат в сердцах швырнул линейку на стол.
Хюсни-бей хрипло рассмеялся.
– Главное, он делает все, что от него требуется… И знает, когда нужно войти, а когда – выйти… Как и многое другое. – Улыбка застыла у него на лице, потом постепенно исчезла, словно растаяла. – Да… – медленно протянул он, потирая виски. Потом повернулся к Амурату: – А тебя что тревожит? Война началась, а это означает, что рано или поздно Эдхем-паша уйдет. И вероятнее всего, это произойдет с помощью англичан. Дизраэли всегда предпочитал иметь дело с Мидхат-пашой, а не с кем-то другим. Но для этого надо иметь вес в парламенте…
– Как ты ошибаешься, – покачал головой Амурат. – Дизраэли предпочтет самого безликого великого везиря. Не забывай. Англии нужна восточная часть Средиземного моря.
Амурат отпер сейф и достал топографические снимки.
– Вот, посмотри, – он развернул их перед Хюсни-беем, – это предложения знаменитого английского советника Беккер-паши: чтобы оборонительная система обеспечивала безопасность только Дарданеллам и дорогам, ведущим в Египет. Ничего другого. А что произойдет здесь, в Румелии, по обе стороны Стара-Планины, их просто не интересует. Мы должны позаботиться об этом сами…
– Ну, я думаю, что до этого дело не дойдет, – с апатичной усмешкой протянул Хюсни-бей. – В первых же сражениях с русскими на Дунае проявится беспомощность и Эдхем-паши, и Савфет-паши… Вот тогда-то мы с тобой и вернемся…
Амурат нахмурился.
– Иными словами, можно спать спокойно: русские и англичане исправят положение в Стамбуле. – Губы его искривились в горькой гримасе. Он пристально посмотрел на Хюсни-бея и добавил: – Русская армия насчитывает сто тридцать тысяч, бей-эфенди, а мы не смогли перебросить к Дунаю даже половины того, что намечали. – Амурат нервно зашагал по комнате, как бы пытаясь заглушить боль в душе. Помолчав немного, продолжил: – На кого мы можем рассчитывать? На войска Сюлейман-паши. Но они в Боснии и в албанских горах, в сотнях километров отсюда к западу. Здесь, на центральном фронте, наша единственная опора – Осман-паша. Но у Порты он в немилости. На остальных – Мехмед-Али-пашу, Вейсель-пашу и Беккер-пашу – я не надеюсь… – Он на секунду умолк, и вдруг в нем словно что-то прорвалось. – Я их ненавижу, Хюсни-бей. ненавижу всех этих иностранцев, уверен, что они принесли нам только несчастье…
Амурат-бей вновь принялся возбужденно мерять шагами пространство между окном и письменным столом.
– Но Турция всегда будет опираться на поддержку иностранцев. – спокойно возразил Хюсни-бей. – Важно только выбрать наименьшее зло Что же касается меня самого. – Хюсни-бей достал из кармана сигареты и откинулся на спинку кресла, – я не намерен помогать режиму, который противоречит моим убеждениям…
Амурат, стоявший у окна, резко обернулся.
– Но в таком случае, почему же ты сидишь, скрестив руки? Почему не обратишься к Руштю-паше? Ведь можно же образовать коалиционное правительство, как в мае прошлого года… А если этого не произойдет, – совершить переворот. Помнишь, тогда Абдул-Азис был свергнут всего за четыре часа. Но это нужно сделать сейчас, немедленно, прежде чем установится фронт, – быстро и решительно. Любая дальнейшая междоусобица будет преступлением.
– Зачем руки марать? – Хюсни-бей сильно затянулся сигаретой. – Все образуется само собой. А коалиции мы не хотим. – Он немного помолчал и добавил: – И потом время сейчас такое, что нельзя совать нос. куда не следует. Каждый зажал в зубах кость, но не успел еще разгрызть ее. Поставки, взятки, подкупы – все пущено в ход…
Амурат замер.
– В свое время, помнится, в присутствии Мидхат-паши, ты говорил совсем другое. Хюсни-бей. – Он подошел к столу и сел. как бы показывая, что бессмысленно продолжать разговор.
Хюсни-бей пожал плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130